Отняв вторую руку от стены, обняв ее, я помедлил, давая девчонке прочувствовать, как жар проникает под кожу через кончики наших пальцев, и томительно медленно скользнул вниз к напряженному животику вниз, замерев только, когда ее рука вцепилась в наше запястье останавливая, не давая коснуться ее там.
— Не надо, — нервно выдохнула она, сильнее сжимая наше запястье своими нежными, тонкими пальчиками.
— Шшш, — выдохнул ей в плечико я, игнорируя слабый протест, и неторопливо скользнул рукой между ее бедер, коснувшись горячей плоти кончиками пальцев.
Лика судорожно вздохнула, сжавшись. Ее пальчики сильнее впились в наше запястье, но я не собирался так просто ее отпускать. Подняв взгляд на ее профиль, я с жадностью следил за выражением лица нашей девчонки, позволяя пальцам гладить ее мгновенно отреагировавшее на эту ласку естество. Она вздрогнула, сипло застонав, позволив мне определить ее чувствительную точку.
Ощущая, как ее бедра дрожат, как она пытается оттолкнуть нашу руку, чем только увеличивала пожирающую нас страсть, я позволил пальцам скользнуть дальше, медленно, плавно, глубоко, погрузив один внутрь ее припухшей от желания, мягкой, горячей плоти.
Наше сердце с грохотом рвалось наружу, заставляя сдерживать участившееся дыхание, а тело нетерпеливо ныло, напоминая о собственных потребностях, вынуждая меня прижать девчонку к нам, дать ей прочувствовать подрагивающий от вожделения, набухший до предела орган, скользнувший между ее напряженных ягодиц.
Потершись о нее, не сдержав протяжный стон, я задвигал пальцем в ее изгибающемся теле, продолжая ласкать то чувственное местечко, не позволяя ей прийти в себя, не давая останавливать нас. Вибрация ее плоти, влага ее естества, сиплые, болезненные стоны, все это заставляло наше тело откликаться неудержимой дрожью. Хотелось поглотить ее всю, заставить кричать в полный голос, заставить сгорать от этого сводящего с ума потока удовольствия.
— Не могу больше… — неосознанно выдохнула она в голос, плотно сдвигая бедра, сжимаясь внутри, впиваясь в наше запястье ноготками в слабой попытке отстранить мучившую ее руку.
Девчонку покрывала крупная дрожь, стоны стали чувствительней, дыхание более резким. Я впитывал в нас каждое мгновение, уже практически не дыша, ощущая, как ее наслаждение приближается к пику.
— Пожалуйста… — жалобный всхлип смешался с шумом воды, заставляя что-то взорваться в висках, хлынув горячей лавиной по нашим напряженным внутренностям.
— Что… — едва слышно шепнул ей на ушко, проникнув языком внутрь. Она слабо застонала, судорожно вздрогнув. Наш большой палец увеличил нажим, а второй стал двигаться в ней медленнее. — Что… — лениво протянул я, желая услышать мольбу в ее дрожащем ослабевшем голосе. — Скажи…
— Перестань, — выгнувшись, всхлипнула она, тут же задержав дыхание, я почувствовал жалящее удовольствие, тугим сгустком энергии нарастающее внутри ее тела.
— Нет, — протянул я замедляясь, не давая ей получить рвавшийся наружу поток удовлетворения, мучая ее, желая услышать то, что она так упрямо в себе держит. — Ты такая влажная, — сорвалось с наших губ, и я лизнул ее плечико, впившись в ее кожу губами, оставляя на ней свои багровые следы. — Мягкая… горячая… приятно чувствовать, как наши пальцы проникают в твое тело…
— Замолчи… — простонала она, обдавая нас новым всплеском удовольствия.
— Я хочу войти в тебя, — сладко прошептал ей в ушко я, растягивая каждое слово, позволяя моему голосу проникать под ее кожу, в ее сознание, затоплять им все ее мысли. — Хочу почувствовать, как ты обхватываешь нашу плоть, как сжимаешься при каждом глубоком проникновении… хочу вздрагивать внутри тебя, срывать с твоего горла страстные, сводящие с ума стоны…
— Дурак… Не говори такие вещи… — простонала она, обессилено уткнувшись лбом в стену, когда наш палец медленно выскользнул из нее, чтобы неспешно, дразня, совсем на чуть-чуть проникнуть внутрь и снова выскользнуть, мешая ей получить облегчение.
— Просто скажи… — укусив ее ушко и лизнув укус, едва слышно прошептал я. Лика подавилась вздохом, стоило мне дразняще медленно потереться нашей горячей плотью о ложбинку между ее ягодиц, о ее кожу, дать прочувствовать силу нашего вожделения. Не удержав порыва, я протиснулся между сдвинутых ножек, крепче прижимая ее к нам, чтобы мягко потереться о ее плоть, срывая стон удовольствия с манящих губок, теряясь в собственном, потрясающем, нестерпимом возбуждении, вспыхивающем внутри нашего подрагивающего тела, сжимая мышцы живота, опаляя жалящим нетерпением наш пах. — Скажи это…
— Пожалуйста… — жалобно протянула она, изгибаясь, в попытке почувствовать, как мы проникнем в нее, но я отстранился, не позволяя этому случиться.
— Упрямица… — дразнящее протянул я девчонке на ушко, возобновляя прерванную ласку между ее ножек. — Тогда терпи, я хочу довести тебя до края, используя только наши пальцы…
Позволив второму пальцу скользнуть в ее дрожащее тело, я мягко, дразняще медленно погрузил их глубже, впитывая в себя ощущения подрагивающей плоти. Вторая рука оставила ее грудь, прокравшись выше, к тонкой шейке, выше, к ее приоткрытым, рвано хватающим тяжелый воздух губам. Поддев нижнюю большим пальцем, потерев ее, чувствуя, как она непроизвольно облизнула губу, дотронувшись кончиком языка подушечки пальца, я затаил дыхание, надавив на этот сладкий ротик, позволяя себе нагло скользнуть пальцем между ее зубок. Девчонка сомкнула зубы, дотронувшись языком до подушечки пальца, вынудив нас резко вдохнуть от нового потока жалящего возбуждения, рванувшего в пах. От разыгравшегося воображения, я почувствовал, как короля окатило агонией, от чего меня накрыла волна дикой жажды, заставляя тяжело сглотнуть.
Нет, остудил я взорвавшееся внутри, предвкушающее пламя. Для такого мы еще не готовы… но как же хочется почувствовать ее еще ближе, хочется раствориться в ней, почувствовать ее ласку…
— Коснись нас, — хрипло потребовал я, затаившись от обострившегося возбуждения.
Она резко вдохнула, ее рука вздрогнула, сжавшись в кулак. Заставив себя убрать ладонь с ее лица, я перехватил маленький кулачок, заведя его девчонке за спину, мягко, неспешно приблизив к налившейся от предвкушения плоти. Почувствовав наш жар пальчики вздрогнули, мучительно медленно обхватив мигом отозвавшуюся на это прикосновение, еще сильнее увеличившуюся чувствительную плоть, заставляя нас терять голову, двинув бедрами им навстречу, ощущая, как от одного этого прикосновения внутри все опаляет поглощающим пламенем. Задохнувшись, я снова обхватил ее лицо ладонью, повернув к нам, и с голодным рычанием впился в податливые губы, врываясь языком в приоткрытый рот, срывая сладостный стон с ее горла…
Пальцы внутри ее тела почувствовали нарастающую пульсацию, почувствовали, как плотно она обхватывает нас, вынудив двигать ими быстрее, впиваясь в ее лицо немигающим взглядом. Лика содрогнулась, вцепившись в играющую с ее естеством руку, задохнувшись, и уши резанул ее протяжный ослабленный стон, снося последние крупицы нашего самообладания. Внутри все взорвалось сгустком жалящей энергии, сдавив горло, мешая делать судорожные короткие вдохи, переполняя нас так мощно, что я с трудом заставил себя отгородиться от ее чувств. Еще не все, мы еще не получили удовлетворение ее плоти, не готовы так просто ее отпустить. Девчонка обмякла, не держась на ногах, но я не дам ей погрузиться в эти, проникающие под кожу миллионом раскаленных иголок ощущения, не дам наслаждаться ими одной…
Позволив пальцам выскользнуть из ее горячей плоти, развернув девчонку, я легко приподнял Лику за бедра, вынуждая ее длинные ножки обхватить нас, впиваясь в ее ягодицы пальцами и замерев, не сводя с ее прикрытых век глаз, коснулся ее горячего, пульсирующего естества нашим, окаменевшим, ноющим от неудовлетворенного желания органом, помогая ей тереться о его основание, срывая с ее губ слабый стон, что стало для нас последней каплей.