— 你已經三十多歲了, — говорит мой тесть после ужина, когда я убираю со стола. — 你甚麼時候會給你的父母生孫子?
Какой же ужин в кругу семьи — и без вопроса о свадьбе? Вообще-то песня всегда на один мотив: «Тебе за тридцать. Где внук?» Свадьба лишь необходимое условие.
Я надеваю вежливую улыбку, но глаза Гаса находят мои и я осознаю: всё написано у меня на лице. Нет, он-таки читает мысли. Сестра глядит так зло, что я невольно вжимаюсь в спинку стула.
Сказать, не встретил достойную женщину? Воздух, может, и повлажнеет, но воды ниоткуда не будет. Тревоги тоже, ведь это правда. Гас поймёт… и я в кои-то веки осчастливлю сестру. Нас нельзя оставить в одной комнате на десять минут, но мы всегда желали друг другу добра. Только хватит ей указывать мне, что для меня добро.
— 我找到了我的對象. Это Гас. — Эх, гулять так гулять: — 他上月向我求婚.
По большому счёту, внук вряд ли настолько важен. Родители Кевина его не разлюбили. Может быть, мои не разлюбят меня. Им вроде как понравился Гас — мой друг. Теперь, зная, что он сделал мне предложение, они, возможно, полюбят Гаса — своего зятя.
Сестра заходится в ярости, за которой не понять реакции других. Кричит явно на английском, но я разбираю только «Выметайся и никогда больше не возвращайся!». Кевин пытается её унять. Гас лавирует среди моих родственников, пробираясь ко мне. А я прихожу в себя только в спальне наверху.
Спасибо аккуратности Гаса, его багаж легко сложить назад. Мой даже не распакован. Быть может, добрая душа Гас ещё не понял, что мы съезжаем. Не надо было оставлять его одного внизу. Может быть, девочки ему переведут.
— Мэт, ты уезжаешь из вредности. — Гас заполняет собой дверной проём. — Ладно, твоя сестра рассердилась, но поу-поу и гонг-гонг, кажется, не так уж и плохо всё восприняли.
Я моргаю, трясу головой. Не вдруг доходит, что он о моих родителях.
— Ты назвал моих родителей 婆婆 и 公公?
— Да, поу-поу и гонг-гонг. — Он озадачен. — Сегодня я назвал их мистером и миссис Хо, но они меня поправили, едва я успел поздороваться. Я не так произношу?
— Над произношением мы поработаем, но дело не в нём. — Я захлопываю его чемодан. — 婆婆’ — мать мужа, а ‘公公’ — отец мужа.
Вода на Гаса не упала, а это значит…
— Они уже тогда нас раскусили. — Гас делает шаг в комнату, давая пройти маме. — Привет, поу-поу.
— Одинокий мальчик. — Мама смотрит на Гаса, но указывает на меня. — Он всегда одинокий мальчик.
Лучше бы я для неё перевёл. На китайском она остроумна и эрудирована. Вот с каким человеком я хочу познакомить Гаса, не с косноязычной чужестранкой, какой она была для меня, пока я не потратил десять лет, улучшая свой китайский.
Гас берёт маму за руки и говорит с ней — не слишком громко и не свысока. В переносном смысле. А так он выше её на фут.
— Только не со мной, пуоо-пуоо. — Он старается подражать моему произношению и переусердствует. — Я позабочусь о том, чтобы он никогда больше не был одинок.
Мама поворачивается ко мне. Хочет, чтобы перевёл? Но она не даёт мне вставить слова.
— 你是研究生物科技的. 孫子能給我嗎? 有你們兩個的基因的?
Охохо, а вот это уже не смешно. Забыл сказать: мама ещё очень практична и прямолинейна.
Моё сердце колотится. В глазах Гаса вопрос. Если не переведу, об отношениях можно забыть.
— Она сказала: «Ты биотехнолог-исследователь. Можешь дать мне внука с генами вас обоих?» — Должно быть, Гас всерьёз её впечатлил. — О чём вы сегодня говорили?
— О другом. — Он удивлён не меньше. Дети — это что-то новенькое. Он поворачивается к маме: — Это надо обсудить.
Если она твёрдо настроена получить внука с генами нас обоих, мне придётся заработать Нобелевскую премию. Ох уж эти родители!
Мама уходит, препоручая меня Гасу: довод в его пользу неслабый. Обычно это она уговаривает меня остаться, убеждая, что Мишель скоро остынет, что сестра злится на меня лишь потому, что любит. А теперь успокаивать меня — задача Гаса. Наверное, мама так счастлива, что ей всё равно, женщина он или мужчина. Впрочем, Гасу эта задачка — меня успокоить — даётся не легче.