И вот что я должна была предпринять в подобном положении? Если честно, то я в тот день в первый раз в своей жизни напилась в гордом одиночестве, чуть ли не до поросячьего визга забыв напрочь про все условности. К чему они, если все, можно сказать, кончено?!
Я больше никогда не смогу завести семью, дооткладывалась, что называется. Довыбирала. Осталась у разбитого корыта? Молодец Вера, так держать. Зато самостоятельная, ну куда деваться. Хотя с одной стороны это и хорошо, что у меня кроме подруг никого и нет, не считая, мамы. Отец ведь давно погиб, на мотоцикле разбился. С родней по его линии мы с тех пор вообще не общаемся.
М-да, мама, я крепко задумалась. Как же она будет жить, когда меня не станет? Не будет ли она себя винить в том, что случилось? Да, у нее все хорошо, в коей-то веки, личная жизнь наладилась, путешествует вот теперь, но это не отменяет того факта, что любому родителю тяжело терять ребенка. И как рассказать ей обо всем, я не имею ни малейшего представления.
Завибрировал телефон. Мама. Чувствует что ли, что я о ней думаю? Я с сомнением смотрела на разрывающийся аппарат и не могла решить, стоит ли сейчас брать трубку или нет. Настроение отвратное, а она, скорее всего, только в город вернулась и хочет поделиться впечатлениями. Будет звать в гости. Имею ли я право забирать у нее наши последние совместные моменты? Думаю, если я все же начну это делать, то с моей стороны это будет не совсем честно. Врач дал мне два года, один из которых уже прошел. И совсем не факт, что я протяну полностью весь следующий.
Провела пальцем по дисплею, ответив на вызов:
- Верунчик привет. Как дела? - начала тараторить мама мне в ухо. - Мы с Леней только вернулись. Заедешь в гости? Я по тебе очень сильно соскучилась. Привезла тебе сюрпризиков, - веселый голос родительницы заставил невольно улыбнуться. Она у меня такая, вечно позитивная, с кучей бурлящей энергии внутри и самым большим и добрым сердцем. Моя улыбка поникла, потому что я снова вспомнила о том, что скоро я сама и разобью ее большое любящее сердце. Черт. Ну почему именно у меня вылезла эта сраная опухоль?! - Дочь, ты там? Чего молчишь?
- Привет, - я постаралась не показать ей собственного отвратного настроения, но на то она и мама, что как бы я не старалась бодриться, она по голосу услышала, что не все ладно.
- Что случилось? - охнула она, и я чуть ли не буквально увидела, как она сейчас плюхнулась на стул в своей любимой кухне, ведь сто процентов, что она находится сейчас именно там.
- Ничего. С чего ты решила, что что-то могло случиться?
- Не юли! Я по голосу слышу. Рассказывай!
Может и вправду рассказать? Чего тянуть кота за яйца то? От правды все равно не убежишь, и моя опухоль уж точно чудесным образом не рассосется.
- На работе проблемы?
- Да нет. Тут все тип-топ, мам. Просто вчера с девчонками посидели, голова болит.
- А-а, - с облегчением в голосе протянула она. - Ну, это дело молодое. Приезжай, дочь и я тебе свой фирменный коктейль забацаю. Будешь, как огурчик уже через пятнадцать минут. Вон, Ленечка, порой переусердствовал на отдыхе и чересчур много на грудь принимал, так я его быстро в форму приводила.
- Ой, нет, мам. Вешалкой по голове я не хочу, - попыталась откреститься я, чем вызвала задорный хохот у своей родительницы.
- Ну с тобой то нам зачем нужны такие радикальные меры??? - хохоча спросила она меня. - Это только для Лени, чтобы ему жизнь малиной не казалась, а то, как на пенсию пошел совсем страх потерял, ирод. Устал он, видите ли.
Это мама, конечно, утрирует. Леонида Вадимовича она любила нежно и беззаветно, просто потому что он был тем самым, который подставлял свое крепкое, мужское плечо в самые трудные моменты ее жизни. Он был военным, красивым, здоровенным и смотрелись они, наверное, довольно комично, когда моя маленькая мама отчитывала седого мужика под два метра ростом. Но делала она это сугубо тет-а-тет, ну и иногда при мне, но я своя, поэтому в расчет не берусь.
Сегодня они прилетели с каких-то очередных островов. Видимо дядя Леня не раз прикладывался к бутылке там, раз от родительницы последовала подобная реакция. Представляю я себе, какой это был отпуск. Хихикнула даже про себя.