Фигура ничего не ответила, и вместо слов зазвучали две короткие автоматные очереди. Одна полосонула Алику в грудь, проделав дырки в новеньком кожаном пиджаке, а другая прострочила живот его брата в камуфлированной форме.
Алик умер сразу. Его брат, упав на асфальт, попытался подняться, но темная фигура, нависшая над ним, не оставила ему ни малейшего шанса, сбив третьей очередью камуфлированную кепку с его головы.
2 глава. КРЕПЧЕ ГРАДУС – БОЛЬШЕ КРОВИ - 1
Республиканский следственный комитет Северной Осетии, август 1993 года.
– Хорошо, что я тебя поймал. Ты что, ночевал тут? – Кагоев похлопал по плечу Макса, который ковырялся упорно не желающим влезать в замок в двери кабинета ключом, – ну вот нам водка твоя и икнулась. Алика пухлого помнишь, которого вы с Казбеком со спиртом прихватили? Ночью в городском парке застрелили вместе с братом. Нет… Чую, только жарче будет. Водочники это так просто не оставят. Придется Давида из СИЗО выпускать. Второй милиционер отказался против него свидетельствовать, еще, кстати, и заявление на тебя накатал, что ты на него напал при исполнении. Но этот вопрос решаемый. Но это еще не всё, – мужчина вздохнул, а Макс наконец открыл дверь, – у нас Умарова в СИЗО зарезали. Свидетелей вообще нет. Знаешь, кино тут смотрел, – Кагоев посмотрел на Макса, – по видику американское. Так вот у них там в тюрьмах камеры стоят. На свадьбе у Руслана на такую снимали. Так вот они с этих камер сразу все на телевизоре видят, что творится. Кстати, телевизор тебе Казбек принесет, – Кагоев вздохнул, – нам бы такие камеры везде бы, всю бы преступность тогда видели, а не мотались бы туда-сюда неизвестно куда. Ладно, я в главк на совещание, про Казбека с телевизором тебе сказал. А ты что здесь делаешь? – он повернулся к дочери, которая по коридору направлялась к кабинету Макса.
– Сам же сказал, его в курс дела ввести, – девушка кивнула на Макса.
– А, вводи, всё, я поспешил. И с квартирой, наконец, человека определи! Сама не можешь – Казбеку ключи отдай, он покажет! – Кагоев махнул рукой и сдернул со стула водителя своей служебной «Волги» с трудновыговариваемым именем и кроссвордом в руках.
– Прошу, – Макс толкнул дверь плечом и пропустил Соню вперед.
2 глава - 2
– Ну давай, – Макс убрал с единственного стула стопку старых газет и, протерев его рукавом куртки, пододвинул к Соне, – вводи. Только это… давай без общих фраз и по существу.
– Общую ситуацию я тебе уже объяснила, – девушка посмотрела на Макса, – так что можно, что называется, и к деталям. Итак, палёнкой у нас занимаются три разные группировки. Первая – это украинцы. Всё фактически элементарно и очень близко к легальному. Из Украины по документам привозится спирт для Грузии, но сливают его у нас, в Осетии.
– В смысле «сливают»? – не понял Макс.
– Ну смотри, – Соня на секунду задумалась, – предположим какая-то фирма из Харькова приобрела для некой фирмы из Грузии в Польше цистерну спирта. Естественно, она проходит через нас транзитом, поэтому мы якобы как должны осмотреть, что через нас прошло. Для этого по железной дороге цистерну перегоняют на железнодорожную станцию Ардон. Вроде как для проверки документов. И там она стоит, пока грузины готовятся ее принимать.
– А пока она там стоит, она медленно-медленно испаряется, – улыбнулся Макс.
– Да, – ответила Соня, – Ардон вообще живет только водкой и спиртом. На их производстве зациклено все население. Мужчины разгружают, развозят, разбавляют, женщины расфасовывают, клеят этикетки, штампуют крышки, дети собирают и моют бутылки. Хочешь заработать денег – поезжай в Ардон. Никто не спросит паспорта, просто приходи и работай – лишние руки не помешают.
– Такие объемы? – удивился Макс.
– Около сотни цистерн каждую неделю, – ответила Соня, – представляешь, детишки там местные себе бизнес нашли. Насосом всю цистерну не перекачать – на дне все равно останется. Так вот их молодежь ведрами спирт вычерпывает через люк, по пластиковым баклашкам разливает и продает.