– Я, – спокойно ответил Макс и улыбнулся.
– Ну чего, уважение, – кивнул Тамик, – только вот от нас ты чего хочешь, не пойму? Я под ваши мусорские прокладки никогда не лягу. Казбека сто лет знаю, но одно дело поздороваться… по одному городу ходим… А другое дело… Так что давай, побазарили и разбежались. Ты меня узнал, я о тебе мнение составил, и в расход, – Тамик махнул рукой.
– Да без б… – ответил Макс, – только я одного не пойму, Тамик, город вроде твой, человек ты конкретный, мыслящий. Почему тогда за тебя все барыги водочные решают? Я, конечно, уйду, а ты подумай. Если надумаешь чего, Казбеку скажи.
– Сам найду, – Тамик закусил губу, – если, конечно, надумаю.
– Ну думай, – поднялся с корточек Макс, – и про «Мерин» свой не забудь. Кстати у нас в Москве братва уже давно с этих таратаек на бэхи новые пересела, после того, как этих разливал водочных с их ларьками прикрыла и гайки им завертела. Да чего я тебе рассказываю, газеты прочитай про Сильвестра из Орехово.
2 глава - 6
Владикавказ, площадь Китайской революции, служебная квартира, август 1993 года
Макс вошел в квартиру и бросил сумку на одинокую кровать, после чего распахнул шторы. Владикавказ после Москвы с ее движухой казался ему каким-то осколком советского прошлого, которое забыли отремонтировать, покрасить и не научили людей в нем парковаться, сохранив зачем-то «славу»… Нет, не какого-то конкретного Славу… На всех высоких и более-менее значимых зданиях Владика эта «слава» продолжала существовать. На бывшем горкоме, обкоме, техникуме и санатории «Осетия» «славили» КПСС, здесь, на площади почему-то Китайской Революции с памятником зачем-то китайским чекистам «слава» была особенно популярна. «Слава народу-герою», «Слава стране», «Слава советской педагогике», «Слава космонавтике», «Слава коммунистической партии», «Слава труду», «Слава Ленину»… И лишь на одном самом высоком доме жители ни хрена не советской России шли вперед к коммунизму, до сих пор, видимо, надеясь, что когда-нибудь он должен победить.
– «Славный» город, – вслух произнес Макс, снял куртку и бросил ее рядом с сумкой, потом стянул майку, вытащил из сумки полотенце и безошибочно нашел ванную.
Когда он вышел из нее, повесив на шею полотенце, в дверь настойчиво позвонили. Макс на всякий случай вернулся в комнату, взял пистолет в руку, накрыл его полотенцем и подошел к двери.
– Ну что, устроился? – на пороге стояла Соня, – На вот, – она протянула ему пакет, – Мама тебе поесть собрала.
– Мама? – улыбнулся Макс.
Полотенце соскользнуло, и девушка увидела «Стечкин» в его руке, который он тут же быстро убрал под ремень сзади.
– Ну не мама… сама, – Соня посмотрела на капельки воды, стекающие по груди Макса и, засмущавшись, перевела взгляд на татуировку оскалившегося тигра, – армейская?
– Не совсем, – пришла очередь смутиться Макса, – в гости зайдешь? А… ты уже зашла.
– Вообще я по делу, – девушка запоздало отвернулась и стала изучать рисунок на обоях, пока Макс натягивал на себя чистую белую футболку, – отец просил тебя забрать и привезти. Там кто-то очень интересный с тобой поговорить хочет.
– Прямо со мной? – улыбнулся Макс, натягивая кожаную куртку.
– С тобой, – кивнула девушка, – продукты в холодильник убери, не январь месяц.
– Ага, – Макс достал из сумки пирог, отломал от него кусок и предложил девушке. Она отрицательно покачала головой. Убрав оставшееся в холодильник, он вместе с Соней вышел из квартиры и захлопнул дверь.
2 глава - 7