3 глава - 3
– Ну и чего мы ждем? – Макс посмотрел на длинного, который, покатав его пару часов по всему городу, припарковался во дворе за булочной и все время поглядывал на свои часы на кожаном ремешке.
– Не боись, всё будет, – ответил тот и снова посмотрел на часы, после чего вышел из машины и нырнул в телефонную будку.
Вернувшись, он завел «Девятку», и они помчались из города. Минут через двадцать езды по неровной Военно-Грузинской дороге они добрались до Гизельдонского ущелья, начинавшегося с расколотой пулеметной очередью стеллы «Пригородный район», за который год назад оголтело сражались осетины и ингуши, и «девятка» стала неспеша подниматься по серпантину, наверченному вокруг гор, то и дело рискуя поскользнуться в любой момент и навернуться вниз на самое дно ущелья, где в лучах заходящего за горные вершины солнца таинственно поблескивала полоска реки и лужи озёр, наполненных талым снегом и проливными дождями.
– Даргвас, – прочитал надпись на указателе Макс, – село или город? – он разглядел через стекло около сотни похожих между собой домишек, разбросанных в художественном беспорядке по горному склону.
– Кладбище, – невозмутимо ответил длинный, – здесь тормознем. Дальше на своих двоих.
3 глава - 4
Владикавказ, пригородный район, село Даргвас, август 1993 года.
Макс поднимался вслед за длинным по узкой тропинке, петляющей между замшелых могильных плит и домиков, которые оказались склепами. За Городом Мертвых сверху приглядывала полуразвалившаяся сторожевая башня, словно охранявшая упокоившиеся здесь души. Стены домов-склепов были полностью выложены из камня и заштукатурены белой глиной. Одни были поменьше – только плоские стены и никакой крыши, другие побольше, в несколько этажей круглой формы с остроконечными крышами из дерева, но в каждом из них были маленькие отверстия, в которые обычному человеку было не пролезть. Они почему-то напомнили Максу леток в пчелином улье в деревне у деда, из которого пчелы вылетали собирать мед. Куда улетали души из склепов-ульев, Макс додуматься не успел. Дорогу им с длинным перегородили двое крепких парней в черном. Один из них ненавязчиво выдернул из-под ремня Макса «Стечкин» и стал крутить его в руке. Длинный отошел в сторону, и навстречу Максу шагнул невысокий грузин с наглухо сросшимися седыми густыми бровями.
– Местные считают, – начал он, – что любой, кто побывает в Даргвасе, больше не будет жить и нарекают его пропащим человеком, жизнь которого будет недолгой. Я Бачо. Я в эти сказки не верю, – грузин покачал головой, – мне больше другая история нравится про красивую девочку, которая однажды здесь появилась из ниоткуда. Все местные мужчины начали бороться за сердце красавицы, забыв про своих невест, жен и даже матерей. Они резали друг друга, как баранов. Но однажды их женщины не захотели делить своих мужчин с этой девушкой и убили ее, решив, что красавица должна достаться только Богу. Бог, конечно, этой жертвы не принял, – Бачо усмехнулся, – и одарил Даргвас чумой, которая превратила это селение в кладбище, а дома в могилы. А вот наша с тобой красавица, – грузин постучал по бочке со спиртом, – там, – он кивнул в сторону трехэтажного склепа неподалеку, – еще тридцать таких «красавиц». Местные сюда не ходят. Никто их не найдет. Давай подумаем, как мы будем эту с тобой красавицу делить, – Бачо снова постучал по бочке, – я думаю, убивать друг друга не стоит, потому что тогда она никому не достанется. А так и на нас с тобой двоих хватит, и вообще на всех.
– Не знаю, – Макс посмотрел в сторону, – у тебя свой бизнес, у меня работа, Бачо. Вряд ли мы договоримся. Но стрелять, если честно, тоже не хочется.
– Не хочется, – согласился грузин, – но давай тогда подумаем, как мы жить дальше будем, чтобы я своим бизнесом занимался, а ты свою работу делал.
– А что думать? – Макс выдохнул, – Здесь у тебя ничего делать не получится.
– А если все-таки еще раз подумать, хорошо подумать, – не успокаивался грузин, – это же золотая курочка с золотыми яичками. Ну ладно, – он вздохнул, – тебе решать, как мы договариваться будем. Я всё сказал, – Бачо посмотрел из-под густых бровей на Макса и достал пачку зеленого «Салема», но покурить у него не получилось…
Тишину города мертвых нарушила автоматная канонада, длинным эхом потревожив покой мертвецов и охранявших их гордым молчанием гор. Первым очередь срезала длинного, который с высоты своего роста плюхнулся вниз лицом, вытянув руки. Вторым под раздачу попал охранник Бачо. Его достал одиночный выстрел в живот, – согнувший его в букву «Г», которую грузины так тщательно и раскатисто выговаривали. Второй выстрел разогнул парня, влепившись прямо в макушку, брызнувшую каплями крови на Бачо, запутавшегося в карманах своей куртки в поисках пистолета, который он наконец нашел, но стрелявшие не дали ему ответить – пуля врезалась грузину в плечо, и он, поскользнувшись на облизанной дождями за столетия могильной плите на земле, закатился за стену склепа, выронив ПМ.