– Нормально всё, – Макс встал, – пушку опусти. Один?
– Ну ты сказал, дурных с собой не брать,– улыбнулся Казбек и пнул труп расстрелянного Максом амбала, – не наш. Морда не знакомая.
3 глава - 5
– Короче, Макс, – Казбек кинул Максу, пытающемуся остановить кровь из плеча Бачо, аптечку, – тачка там внизу ихняя была, номера Кабарды. Не наша однозначно. Документов при них нет. На кого думаешь?
– Давай потом поговорим, – Макс вытащил бинт и, разорвав упаковку, стал неумело бинтовать рану Бачо, – не грузины точно. В больничку ему надо.
– Давай отвезу, – посмотрел на Бачо Казбек.
– Сам, – Макс встал и, достав окровавленными пальцами сигарету из пачки «Мальборо», закурил, – короче, Казбек, тут прибраться надо.
– Сделаем, – ответил тот, – всё в чистом виде будет. Не дурак, понимаю, Кагой с говном нас за это всё съест. С этими, – он кивнул в сторону грузинов, выложенных в один ряд с неопознанными стрелками, – проще будет. Если они никто, значит их никто и искать не будет. А с этим ты договоришься. Его людей похороним по-человечески. А потом не бойся, сюда местные не ходят, а туристов у нас еще нет. Я там человечка знаю, поговорю, молчать будут. Да и навряд ли кто что услышал. Может я его все-таки отвезу? – Казбек посмотрел на Бачо.
– Нет, я, – ответил Макс и посмотрел на Бачо, – машина есть?
– Там внизу «Мерин» стоит, – прохрипел тот.
– Идти сможешь? – спросил Макс, грузин кивнул, а Макс повернулся к Казбеку, – ну всё, давай, приберись тут, а я быстро вернусь.
3 глава - 6
60-ый километр Военно-Грузинской дороги, август 1993 года
– Держи, – Макс швырнул на сиденье бутылку какой-то местной газировки, – обычной воды у них нет. Минут через десять твои подъедут и заберут тебя. Я набрал цифры, которые ты сказал.
– Спасибо, – грузин отвернул крышку и жадно глотнул шипучую жидкость, – сладкая слишком.
– Зато водка ваша горькая, – Макс уселся на сиденье и, не закрывая дверь «Мерседеса», закурил, – кстати, дерьмо она у вас полное.
– Водка – зло, – кивнул Бачо и растянулся на кожаном сиденье «Мерса», только никогда не говори об этом грузину. Это деньги.
– Хреновые это деньги, – Макс сплюнул, – и у тебя их здесь делать не получится.
– Я понял, – кивнул Бачо, – значит не договорились.
– Вообще никак, – ответил, не поворачиваясь Макс, – тут тебе не только со мной разговаривать надо. А видишь, какие здесь неразговорчивые типы есть. Они ни тебя, ни меня ни во что не ставят.
– Может как-то в другой раз… – начал было грузин.
– А другого раза не будет, Бачо, – бросил через спину Макс, – в другой раз тебя здесь не будет, если ты жить хочешь. Так что заворачивай своих спиртовозов туда, где люди перегвороспособные есть. И тебе хорошо, и мне геморроя меньше. Тебе не по хрену, где людей водкой травить? – Макс повернулся, – Для тебя это один черт – деньги. Тебе срать на то, что от твоей водки людей корёжит, и они дохнут. Пропивают всё до трусов, а потом за нож хватаются. Твоя водка дешевле мяса и молока.
– Человек сам решает, жить ему или нет, – перебил Макса Бачо, – ты сколько живешь? А я вон сколько. Так всегда было – кто хочет – живет, кто хочет – бухает. Но сюда больше не приеду. Слово…
– Вон, кажется твои едут, – Макс кивнул в сторону подъезжающих к придорожному кафе двух зеленых «Опелей» Фронтера, – ладно, давай. Подумаю, как мне отсюда выбираться. Ко мне такси с Грузии точно сюда не приедет.
– А ты не думай, – Бачо с трудом выкарабкался из «Мерседеса» и жестом остановил парней, который уже собрались направить на Макса автоматы, – бери вот его, – Бачо постучал по черному боку «Мерса», – и поезжай. Это за то, что меня спас. И еще, – Бачо, шагнув на встречу парням, повернулся, – там сумка лежит. Пятьдесят тысяч зеленых. Это точно тебе.
– Мы же ни о чем не договорились, – ухмыльнулся Макс.
– Зато поговорили душевно и друг друга поняли, – кивнул грузин и, облокотившись на плечо одного из своих людей, потопал к машинам.
Макс отбросил сигарету в сторону и уселся в салон «Мерседеса».