– Пошли, – Макс посмотрел на Тамика, и они направились к заводу.
* * *
Макс вслед за Тамиком поднялся на крышу одного из цехов завода:
– Ну вот тебе высоко. Что смотреть надо? – Тамик повернулся к Максу.
– Когда тебя чеченцы кинут, сейчас или потом, – кивнул Макс в сторону заброшенного здания, за которым стояло несколько машин, возле которых топтались люди с оружием в реках.
– Не понял, – Тамик уставился на Макса, – это кто такие?
– Чеченцы, – Макс закурил, – вот так они договариваются. Я же тебе говорил про Орехов. Завалят тебя, Тамик, Турхану заберут и скажут: «Сам отдал, документы подписали, руки пожали, деньги отдали». Как будто не ты, а я на Кавказе всю жизнь прожил. – Макс выпустил струйку дыма, – Если чеченец может что-то так просто забрать. Он это никогда не купит.
* * *
– Так, надо пацанов собрать, – Тамик повернулся к Цоле и Алану, – кипиш намечается. Чечены валить нас приехали. Иди, по Сторонке пробегись, пацанов покричи. Там всё серьезно, они все с оружием.
– У нас стволов мало, – вздохнул Алан, – у Вити Босого есть, но его самого нет. Маме на огороде помогает. Да и собрать так быстро не получится. Время надо.
– Эх вы вояки, – махнул рукой Макс и направился к красной телефонной будке, прижавшейся к углу продуктового магазина с надписью «Турхана сила».
* * *
– А этому чего здесь надо? Он же мент, – Цола недовольно кивнул в сторону УАЗика Казбека, подъехавшего через десять минут.
– Мне не надо, вам надо, – ответил Казбек и выгреб с заднего сиденья четыре Калаша помимо того, который болтался у него на плече, – и да, мент, но мент с Турханы. Чего, Макс, опять повоюем? – Он посмотрел на Макса, который, докурив сигарету, подошел к нему.
4 глава - 5
Казбек насыпал очередь из автомата в первую машину, потрепанный «Опель» семидесятых годов. Пули понаделали дырок в лобовом стекле и раскрошили голову водителя, завалив тело прямо на руль. «Опель» проехал несколько метров и заглох, противно загудев клаксоном. Сидящий рядом с водителем чеченец вначале тормошил мертвеца, но, увидев стеклянные глаза. Он зарычал и вывалился наружу, уперев в бок АК-47, но тут же отлетел в сторону, сраженный метким выстрелом Тамика, прострелившем ему лицо. Третий чеченец выскочил с заднего сиденья и, дав очередь в сторону Казбека из шмайсера попробовал перебраться за руль «Опеля». У него почти получилось вытащить наружу тело водителя, но очереди Алана, прижавшего автомат к плечу, и Цолы, палящего на весу, снесли ему верхнюю часть головы, полностью «тонировав» дырявое лобовое стекло изнутри в кроваво-красный цвет. Четвертый пассажир «Опеля» решил не рисковать. Он выпал через заднюю дверь наружу и просто побежал, но убежать от Казбека и его автомата не получилось – косая очередь полоснула беглеца по спине, вырывая черные ошметки из кожаного плаща вместе с кусками мяса. Чеченец растянулся на асфальте, навсегда разучившись дышать. А почему-то до сих пор сигналящий «Опель» вначале загорелся, а потом взорвался, превратившись в груду покорёженного металла.
Макс одобрительно кивнул и встретил автоматной очередью вторую машину, зеленую «Ниву». Слившись с АКС(у) в единое целое, он строчил, пока не кончились патроны, потом отбросил автомат в сторону и выдернул из-под ремня «Стечкина», но стрелять больше не пришлось. В наступившей гнетущей тишине отчетливо стали слышны капли стекающей из задранной «Нивы» прямо на асфальт. Тридцать патронов со стальными сердечниками превратили сидящую там четверку в кровавый фарш из мяса, мозгов, костей и рваных адидасовских тряпок, приправленный пороховым дымком.
А вот третья и четвертая машины появились слишком неожиданно. Водитель синей «Семерки» мастерски объехал догорающий «Опель» и, протаранив мусорный бак, заехал прямо в тыл к Тамику, Казбеку, Цоле и Алану. Из машины сразу высыпало трое чеченцев, и выстрелами из двух ПМов и дробовика, они загнали осетин в кирпичный угол, похожий на мешок. Казбек ответил оставшимися в магазине автомата патронами, но пули ушли поверх голов нападавших. Тамик тоже промахнулся. Казбек выругался и вытащил из-под куртки пистолет, но выстрелить ему не дал залп картечи, от которого он не стал уворачиваться, а просто свалился вниз. Цола оказался точнее Тамика с Казбеком. Его последняя автоматная очередь достала чеченца с дробовиком, уронив грузное тело на пустую коробку из-под телевизора, которое превратило ее в картонный ковер с кровавыми узорами на асфальте.