Макс ударил еще раз. На этот раз кулак попал в цель – в нос Руслана, который сразу брызнул кровью, а Макс сумел подняться с висящим на нем соперником и стряхнул его с себя. Тот после встряски устоял на ногах, но «двойка» Макса добила его окончательно. От первого удара он поплыл в сторону, а второй отправил его прямо на канаты, точнее в чугунную ограду, через которую Руслан перекувырнулся, уткнувшись лицом в желтую листву снова.
На этот раз он не встал. Макс сам поднял его и ударил кулаком прямо в голову. Руслан вернулся в лежачее положение, закатив глаза.
6 глава - 8
– Ночи доброй, Руслан!
Руслан открыл глаза и увидел черный кожаный кроссовок «Адидас», стоящий на его шее.
– Слушай сюда, чурка тупая, – бросил ему Макс, – и на нос свой наматывай, – я сейчас с тобой не как мент с тобой разговариваю. Сейчас вот я ножку поверну и твоим кадыком хрястну. И ни «Газ» твой, ни квас тебе не поможет. Авторитет ты? Говно ты из-под жопы дохлого мамонта. Деньги твоего папы авторитет, а ты черт на ниточке! – Макс вытащил из-за пояса «Стечкин», – смотри, Руслан, – Макс нагнулся и вставил Руслану ствол в рот, – чувствуешь? Как оно на вкус? Страшно, наверное? – Руслан замотал головой и замычал, – Чую, – Макс принюхался, – страшно, – Макс отжал «собачку» «Стечкина», – а сейчас еще страшнее? – Руслан снова замотал головой, – Ну так вот. Я тебе всё сказал. В следующий раз страшно не будет. Будет очень больно и очень много крови. Не веришь? У Бормана с чеченцами узнай, они тебе расскажут, если с того света выбраться смогут. А для тебя я не мент, я Макс с Москвы. К Соне и ее отцу сунешься – всё, как я сказал, так и будет. Понял меня?
Макс выдернул пистолет изо рта Руслана и убрал ногу с его шеи. Тот уселся, прижавшись к чугунному забору:
– Понял, – он откашлялся кровью и посмотрел на Макса разбитым лицом, – только ты тоже помни, если машина у нас в городе быстро едет, а потом притормаживает, значит в тебя стрелять будут. Я тебя не пугаю, просто так, на всякий случай. У нас тут не Москва.
* * *
Макс сел в машину и включил музыку. Соня в чем-то права, она его не знает, а надо ли ей вообще всё это знать? Про братву, милицию, его смерть и новую жизнь? Зачем ей лишние загадки. Она сама сказала, что любовь – это на всю жизнь. Это раньше он часто задавал себе вопрос: а сколько ее, той жизни вообще, когда живешь одним днем? А сейчас появился смысл пожить немного подольше. Вот только надо несколько вопросов закрыть. Да… Всё странно в этом городе… Местные дружат со всеми, но очень хорошо знают, кто свой, а кто чужой. Чужие здесь просто так не ходят. Чужих здесь убивают, даже если они свои. С чужим поступают вот так… «Если машина быстро едет, а потом притормаживает, значит в тебя стрелять будут».
Стоп! Где-то он уже это уже слышал!
Макс завел «Мерседес» и, разбросав желтые листья в разные стороны, отъехал от гостиницы.
6 глава - 9
Владикавказ, улица Маркова, 24. Железнодорожный вокзал, сентябрь 1993 года.
Макс вышел из «Мерседеса» и оглядел пустынную привокзальную площадь – никого не было, кроме старенькой «Волги» с намалёванными на ней от руки таксистскими шашечками.
– Ехать куда? – усатый таксист посмотрел на Макса.
– Водка есть? – вопросом на вопрос, глядя на него, ответил Макс.
– Есть, – кивнул таксист и влез в багажник, вытащив оттуда бутылку «Русской».
– Местная? – покрутил бутылку в руках Макс. Таксист кивнул. – Хорошая? – поинтересовался Макс.
– Откуда? – рассмеялся усатый, – Но пить можно, не отравишься.
– А хорошая есть? – Макс посмотрел на него, – Чтобы хорошая и местная.
– Я тут тебе одну историю расскажу, – таксист улыбнулся Максу, пошевелив усами, – Жили-были в одном горном селе два соседа. Один богатый был, который на всех болт свой клал и только деньги считал, и свои и чужие. Другой бедный. Всё у него туда-сюда. Ни денег толком, ни еды, но человек хороший. Работал много, людям помогал. Как-то осенью бедный увидел возле своего крыльца птичку с перебитым крылом. Взял он ее домой, отогрел, подлечил, и хоть у самого кушать немного было, каждый день ее зёрнышком кормил до самой следующей осени. Поправилась птичка и улетела в теплые края, а по другой весне вернулась и бросила к крыльцу того, что победнее в знак признательности своё зёрнышко. А у бедняка как раз вообще зерна не было. Посадил он это зёрнышко. И выросла из него огромная тыква всем на удивление, когда урожай собирать надо было осенью. Стал ее бедный в сарай пихать, а она лопнула. И из нее монеты золотые посыпались. Много золотых монет, – таксист покачал головой, – бедный, конечно, себе чуть-чуть оставил, а остальное всем бедным раздал. Чтобы зима не такой голодно и холодной была. И зажили в этом селе все счастливо, кроме одного человека, богатого. Тот ни спал, ни ел, когда узнал про монеты из тыквы, и решил он действовать. Подкараулил другую птичку у себя на плетне, взял камень и кинул в неё, крыло поломал. Унёс к себе домой, запер в сундук и стал в неё каждый день по три зерна пихать. Наверное думал, что ему больше назад вернется. Так эта птичка до следующей осени в сундуке и просидела. А осенью богатый выпустил её. Весной она вернулась и тоже сверху зёрнышком одарила. И не одним, а тремя. Всё как он хотел получилось. Три тыквы выросли огромные-приогромные. Расколол их богатый и уже мешки для золота приготовил, а оттуда вместо монет змеи черные выползли и до смерти его покусали.