- На всегда??? – он уставился на Райку, будто это был сам дьявол в женском обличии.
- ну почему же на всегда, на времяяяяя, - она абстрактно развела руками, а потом добавила, ты хотя бы две недели не пей, а потом проверим.
Чуть успокоенный Кашопетов покивал головой, как болванчик и расстроено поплелся домой.
Целых две недели его жизнь была лишена всех красок. Она стала уныло-серой. Жена же, напротив, вся преобразилась. Но, по пришествию отведенного ему Райкой перерыва, он как штык был в магазине у Зинки.
Купив очередную из подготовленных для него бутылок, Фома ее открыл и вручил Зинке, попросив ту налить ему в стакан. Продавщица так и сделала. Кашопетов влюблено смотрел на наполняющийся стакан и уже предвкушал почти забытый вкус у себя на языке.
***
Отглотнув из стакана, он так и застыл, истерично прошептав себе под нос: «вода, опять вода». Сняв со своей головы кепку он, зарывшись в нее лицом протяженно зарыдал.
В магазин кикиморой залетела Надька, на которую Фомка не обратил никакого внимания. Подлетев к Зинке и оттолкнув мужа по пути, она стала верещать и угрожать женщине стоявшей за прилавком.
- Зинка, зараза, я ж тебе говорила ему не наливать. Да я тебе сейчас все космы повыдергиваю, она уже собиралась на нее кинуться, - но ее остановил жалобный голос Фомки.
- Надя? – он протяженно подвывал
- Ай, отстань от меня – отмахнулась она, от него, пытаясь перелезть через прилавок.
- Ну, Наденька?
- Чего тебе? – вся взлохмаченная, одной коленкой на прилавке она с полу задранной юбкой к нему обернулась.
Тот, не обращая на ее вид никакого внимания, дрожащей рукой протянул стакан:
- Попробуй.
- Совсем сдурел что ли? Не буду я пить твою водку, - отмахнувшись она продолжила вскарабкиваться на прилавок, пытаясь дотянуться до Зинки.
- Нет, ты попробуй и скажи мне: это водка или все таки вода?
Замерев на месте, она обернулась, взяла стакан и отглотнула. Поняв что это не водка, а вода она недоуменно сунула нос в стакан, потом посмотрела на всячески подмигивающую Зинку, обернулась на убивающегося горем мужа, и сопоставив в своей голове факты все поняла.
- Конечно же водка! – сунула она ему стакан в руки и Фомка зарыдал пуще прежнего.
***
С этого дня он больше не пил, а жена была вне себя от счастья, чего нельзя было сказать о самом Фомке.
Но, между тем, эта история все же имела свое продолжение.
Фома Кашопетов отметил вот какую преинтереснейшую надо сказать деталь. В родном селе водка была, на вкус и запах - водой, тогда как в соседнем, ну ни чем не отличалась от той, к которой он за столько лет привык, и которую считал по праву настоящей, не смотря на то, что она была паленой.
Тогда, его высохший мозг от постоянного употребления алкоголя ни придумал ни чего лучше, вот какой схемы: как только водка поступала в магазин соседнего села, Фома, заранее приготовив вырученные деньги скупал ящик целиком и утаскивая к себе домой, и большое расстояние между селами его ни чудь не пугало.
Вся его последующая жизнь была похожа на беспробудный сон, который лишь не на долго заканчивался, как раз в день привоза новой партии.
Такая райская жизнь Фомы продолжалась ровно две недели. И ровно две недели все мужики в соседней деревне были заядлыми трезвенниками, но не потомучто разом захотели осчастливить своих жен, а потому, что в магазине попросту не было райского напитка богов - ВОДКИ!!!
Это, надо сказать их разозлило не на шутку: «Куда же все-таки подевалась вся водка?», - задавались они вопросом.
Желая узнать подробности этого страшного дела, толпа митингующих мужиков собралась у дверей магазина, только вместо транспарантов, как это сейчас модно у них тогда были только засученные рукава и сжатые кулаки.
Они угрожающе наступали на продавщицу Клаву:
- А ну отвечай, куда водка подевалась? Ааа? – мужики были сплочены сейчас как никогда. Казалось, что даже если бы началась война они бы не были такими самоотверженными и дружными, нет, нет, а все ровно припоминая друг другу старые обиды.
- Вы чего это? – испуганная она попятилась к прилавку. – Ну, приходил тут один, как раз к привозу. Не местный, - выдавала она шокирующие подробности, - весь ящик целиком забирал, – почти сползшая по прилавок она пугливо озиралась по сторонам.
- Ух, Клавка схлопочешь ты, - ринулся к ней один, показывая кулак, у него с ней давние счеты были.
Она заголосила, как резанная, - А я че, мне кто плотит, тому и продаю.
Но его остановили: «женщин не беем», - безапелляционно заявил кто-то из толпы, а потом, вспомнив избитую жену, икнул и настороженно глядя на удивленных мужиков хмуро добавил, - «по трезвому».