Отводя глаза от лабиринта гниющих желтых крыш, Керанс подошел к Риггсу.
— Полковник, вы обязаны снова ее затопить — закон там или не закон. Вы были на тех улицах? Они оскорбительны и чудовищны. Это мир кошмара — мертвый и конченый. Странгмен воскрешает труп! Когда вы тут два-три дня побудете…
Риггс резко отвернулся от стола, обрывая Керанса. В голосе его зазвучало откровенное нетерпение.
— Я не намерен оставаться здесь три дня, — отрубил он. — Не беспокойтесь. Я не страдаю никакими навязчивыми идеями по поводу этих лагун — затопленные они там или еще какие-то. Мы отбываем завтра утром — все мы.
— Но вы не можете отбыть, полковник, — озадаченно отозвался Керанс. — Ведь здесь останется Странгмен.
— Конечно останется. Или вы полагаете, что у его колесного парохода вдруг вырастут крылья? Странгмену нет никакой причины отбывать, раз он считает, что сможет перенести приближающиеся тепловые волны и ливневые штормы. Почем мы знаем? Если ему удастся наладить охлаждение нескольких из этих больших зданий, он, может статься, и справится. А со временем, если он осушит достаточную часть города, даже может быть предпринята попытка заново его заселить. Когда мы вернемся в Берд, я определенно внесу официальную рекомендацию. Однако в настоящее время мне незачем здесь оставаться. Станцию мне сейчас не сдвинуть, но это потеря незначительная. Так или иначе, вы с мисс Даль нуждаетесь в отдыхе. И еще — в небольшом вправлении мозгов. Представляете, как этой девушке повезло остаться целой и невредимой? Боже милостивый! — Он резко кивнул Керансу, вставая, когда в дверь настойчиво постучали. — Вам следует быть благодарным, что я прибыл вовремя.
Керанс направился к боковой двери на камбуз, всей душой желая избежать встречи со Странгменом. У самой двери он ненадолго помедлил, чтобы взглянуть на Риггса.
— Вот насчет этого, полковник, я не уверен. Боюсь, вы прибыли слишком поздно.
Глава четырнадцатая
Громкий хлопок дверью
Забившись в небольшой кабинет двумя этажами выше плотины, Керанс прислушивался к музыке, что играла среди огней на верхней палубе плавучей базы. Празднество Странгмена было в полном разгаре. Запущенные двумя младшими членами команды, большие колеса медленно вращались, дробя лопастями огни цветных прожекторов и подбрасывая их в небо. Видимые сверху, белые тенты напоминали ярмарочные палатки — сверкающее средоточие шума и веселья на потемневшей площади.
В качестве уступки Странгмену Риггс присоединился к нему на этом прощальном празднестве. Между двумя лидерами была заключена сделка; еще днем пулемет был убран, а нижний уровень лагуны объявлен запретным для людей полковника, тогда как Странгмен согласился оставаться в пределах периметра лагуны до отбытия Риггса. Весь день Странгмен и его свора бродили по улицам — тут и там слышались случайные звуки грабежа и пожара. А сейчас, когда последние гости, полковник и Беатриса Даль, покинули празднество и поднялись к пожарному выходу экспериментальной станции, на палубе разгорелась драка, и на площадь летели бутылки.
Керанс заставил себя совершить символический визит на празднество, держась подальше от Странгмена, который, впрочем, не делал особых попыток с ним заговорить. Только раз, между сменами напитков, он пронесся мимо Керанса, умышленно задев его за локоть, и чокнулся с ним своим кубком.
— Надеюсь, доктор, вам не очень скучно. Вы выглядите таким усталым. Попросите полковника одолжить вам его мальчика с опахалом. — Гнусно улыбаясь, Странгмен повернулся к Риггсу, который с прямой спиной сидел на шелковой подушке с кисточками. На лице его застыло настороженное выражение — примерно как у окружного инспектора при дворе персидского паши. — Знаете, полковник, мы тут с доктором Керансом совсем к другим празднествам привыкли. Вот там действительно был размах.
— Охотно верю, Странгмен, — спокойно отозвался Риггс, но Керанс отвернулся, не способный, подобно Беатрисе, замаскировать свое отвращение к Странгмену. А Беатриса через плечо смотрела на площадь — некоторое раздражение ненадолго скрыло настроение апатии и погруженности в себя, к которому она снова возвращалась.
Издалека наблюдая за Странгменом, пока тот аплодировал очередной смене напитков, Керанс задумывался, не прошел ли этот человек в определенном смысле свой пик и не приближается ли к распаду. Теперь он выглядел просто отвратительно — подобно разлагающемуся вампиру, пресыщенному злом и ужасом. Прежний шарм пропал, его место занял хищный блеск. Как можно скорее Керанс отбился от очередного приступа малярии, убрался во тьму и по пожарному выходу проник на экспериментальную станцию.