Опять же, хорошо, что сегодня в вайюане занимаемся — тут хотя бы просторно. И под ногами брусчатка… ладно, ладно, дикий камень! Но хоть не трава и не влажная земля. Не поскользнусь не вовремя. Но падать будет больно, тут уж ничего не попишешь… спокойней, Ванюша, спокойней! Чем ты сильнее раздражён, тем сильнее в результате словишь. Выдохнул, расслабился, прогнал негативные мысли из головы, отзеркалил отцовскую позу в надежде хотя бы на миг ввести того в заблуждение… всё, пошёл!
От прыжкового таньтуя отец ушёл играючи, но, как я на то и рассчитывал, не назад, а чуть в сторону. В результате я успешно сократил дистанцию и получил возможность пустить в ход кулаки, выдав серию в стиле чанцюань. К сожалению, целиком и полностью пришедшуюся в воздух: отец даже не стал блокировать удары, попросту от них увернувшись. Зато и контратаковать не торопился, предоставив мне инициативу. За что чуть и не поплатился: развернувшись к нему спиной и имитировав отскок, я выдал за спину тэйкун байлянь, он же «раскрывающийся лотос». Очень коварный удар. Попади он в цель, и нокаута не избежать. Но… вы правильно поняли — не попал. Отец пригнулся, пропустив мою ногу над головой, а едва я приземлился, не успев ещё толком восстановить равновесие, сшиб меня наземь мягким, но невероятно мощным толчком ладоней. Пришлось от греха подальше перекатиться и только потом подняться, машинально приняв стойку вин-чун. У меня всегда так получается, когда на рефлексах работаю. Видимо, наиболее естественная реакция моего организма.
— Пока ничего нового, — прокомментировал этот эпизод отец.
И этак укоризненно покосился на мастера Лю, дескать, чего это ты меня в заблуждение вводишь?
Впрочем, сифу как с гуся вода — он даже в лице не переменился. Как пялился бесстрастно прямо перед собой, так и продолжил. И не потому, что господина не уважал, а потому что в меня верил. Не в победу, конечно, но как минимум в такой же результат, что и в прошлый раз. А если по-росски, то вообще просто: хуже не стало, и ладно. Всё-таки колоссальная разница в классе очевидна.
А меня вдруг злость взяла. Нет, ну правда, сколько можно это всё терпеть?! По факту, всю сознательную жизнь только и делаю, что пляшу под батюшкину дудку: Ваня то, Ваня сё, ты должен, предназначение, ответственность и вот это вот всё. А как Ванька говорит, что хочет изучать инженерное дело, так фигушки! Ты будущий дипломат, вот тебе политология! Ну, может, хотя бы в океанологи подамся? Хрен там плавал! Ты лицо клана Авериных в чужих краях, так что вот тебе углубленный курс истории Протектората Чжунго! К демонам ваше ушу, дайте я самбо поучусь! Не-а, самбо в чиновничьем экзамене вайгожэнь не котируется, вот тебе шуай-цзяо! Тьфу, блин! Когда уже, наконец, совершеннолетие?! Считанные месяцы остались, а тянутся, как десятилетия! С другой стороны, а потом что изменится? Моя жизненная миссия, как её отец понимает? Отнюдь! И что тогда останется? Свалить из дома, отказавшись от имени и наследства? Хм… вариант неплохой, вроде бы. Почему бы и нет? Тем более что и пример перед глазами: некий Александр Завьялов, умудрившийся не только оставить собственный клан с носом, но ещё и общественные устои Протекторатов потрясти. Где это видано, чтобы такой молодой да ранний институт Корпораций возродил? Мало того, ещё и многих сильных мира сего за горло взял? И ладно бы силой или шантажом, но ведь нет! Он теперь просто всем нужен. Вернее, его услуги. Но у него была цель, и хватило упорства для её достижения. А я?.. Да что я! Даже отца родного не могу послать куда подальше с его видами на мою будущую карьеру… внутреннего стержня не хватает, мать его растак!
Да что далеко ходить: даже сейчас тупо стою и жду, отдав предпочтение действиям от обороны. Просто потому, что уже нарвался. И вся моя жизнь такая — ждать у моря погоды… бесит!
Последняя мысль придала решительности и спортивной злости, и я рванул к отцу, взвившись в прыжке и выбросив вперед ногу. Как и ожидалось, промахнулся — тот снова чуть отступил в сторону, оказавшись аккурат у меня за спиной, когда я приземлился. Но это тоже сыграло мне на руку — выбросив хлёсткий бяньцюань, наткнувшийся на блок, я развернулся и атаковал уже всерьёз, по «этажам», чередуя руки и ноги. К сожалению ни один встречный блок перевести в захват не удалось — отец с ловкостью змеи выворачивался из пут, то и дело норовя скрутить узлом уже меня самого. А было бы очень неплохо навязать ему плотный контактный бой, в котором за счёт чи-сао и ударной техники вин-чун у меня бы появились хоть какие-то шансы. Но нет, значит, нет. Главное, на подсечку не нарваться… ну вот, что я говорил?! Ладно хоть перекатиться получилось. Так что теперь снова на дистанции. Попробуем туйфа, то бишь технику ног. Прямой удар в корпус, имитация лоу-кика, он же гоути, «вертушка», сметающая подсечка… и неожиданно, со сменой уровня, цэдяньтуй, он же хай-кик, в голову! Есть! Дотянулся таки! Правда, снова вскользь, но хоть шапку сбил!
Надо отметить, что отец моё достижение тоже оценил — сместившись после уклона скользящим шагом на безопасную дистанцию, он погрозил мне пальцем, и этак издевательски, в манере древней звезды рукопашных боевиков, поманил той же рукой. Осталось ещё сморкнуться для полной аутентичности, блин!
Ну ладно, батюшка, сами напросились! Вот вам снова «вертушка», раз так понравилось, и следом ещё одна, в прыжке. А на закуску цэдяньтуй с переводом в цэчуай! И… не-а, никакого «и». Снова здравствуй, дикий камень. И ведь плечом больно приложился, зар-раза…
— Не тем ты занимаешься, сын! — сокрушённо покачал головой отец, как только я поднялся на ноги и сфокусировал чуть поплывший взгляд на лице соперника. — Ох, не тем!
Не тем, говоришь? Н-да… а я о чём тебе всю сознательную жизнь твердил?! И кто бы меня услышал, спрашивается?! Вот ведь!..
— Ага, конечно! Всю жизнь! — выплюнул я в ответ на росском, не сдержавшись.
Не, ну а чего он?! У меня, того и гляди, окончательно крышу сорвёт от вселенской несправедливости, а ему всё бы шуточки!
— А вот с этого места подробней! — перешёл на родной язык и батюшка.
И ухмыльнулся, чем раззадорил меня ещё сильнее.
— Да пожалуйста! Вот зачем всё это, а?! — рявкнул я, широким жестом охватив весь дворик, но имея в виду и остров как квинтэссенцию жизненного уклада Елагиных. — Скажи на милость?! Почему мы строим из себя вайгожэнь? Мы же россы, отец! Мы не люди Чжунго! У нас своя культура, своя жизнь! Свои традиции! Тогда почему ты пытаешься превратить меня в китайца?! Зачем принуждаешь мать с сестрой?! Зачем весь этот цирк с имитацией быта, вплоть до построек?! Зачем все эти наемники-азиаты? Зачем меня с детства пичкают ушу-мушу, заставляют учить путунхуа и историю Чжунго?! У нас своей нет, что ли?! Я не хочу, слышишь, не хочу становиться китайцем!!!
— Ты и не станешь.
— Уверен? Посмотри на себя! Ладно, я в этих шмотках! — в сердцах рванул я себя за рукав ифу. — У меня сейчас тренировка! Но ты, ты сам! Ты же постоянно в этих нелепых балахонах и тапках! А эта твоя шапка?! Неужели ты не понимаешь, что выглядишь нелепо?! Дипломат, мля! Посол, чрезвычайный и полномочный! Да ты бы куда солиднее выглядел в обычном костюме-тройке! Почему мы не можем быть самими собой, как остальные фамилии клана? Почему только мы?! И почему именно я, в конце концов?!
— Потому что ты лицо клана Авериных в среде аристократии Чжунго! — отрезал отец.
Ну надо же! Гляди-ка, физиономией закаменел! Задел я его за живое, точно.
— Будущее лицо! — парировал я. — И это ещё под вопросом!
— Вот именно! Будущее! — повысил голос мой родитель. — Ты сам это признал, сын! А потому смирись! И прими уже, наконец, свою карму! Такова судьба рода Елагиных, их дао! Мы связующее звено между двумя народами!
— Хочешь сказать, что без нас бы не обошлись?! — зло осклабился я. — Чем плоха обычная дипломатия? К чему эта противоестественная мимикрия?!