— Кто вы?
— Джосайя Хейвен.
— Он вас ждет?
— Нет.
— Вы клиент? Клиенты не должны приходить сюда.
— Нет. Это личное.
— О. — Она оглядела меня с ног до головы. — Он трахал вашу жену?
— Нет.
— Вы уверены? Потому что вы не первый.
— Я думал, вы его жена.
— Так и есть. — Она пожала плечами.
Я поднял брови.
— Он развлекается, и я тоже. Мы оба возвращаемся. В любом случае, что тебе от него нужно? Ты выглядишь очень грозно.
— Я всегда так выгляжу.
— О. — Она вздохнула, как будто ей было скучно, и повернулась. — Колин!
— Он был дома весь день?
Она снова повернулась ко мне, ее голова моталась, как будто ей было трудно держать ее прямо. — Что?
— Ваш муж был дома весь день?
— Теперь ты говоришь, как коп.
— Я не коп.
Она застонала, как капризный подросток, которому только что напомнили о комендантском часе. — Я не знаю. Возможно, он выходил. Но, возможно, это было вчера.
— Понятно. Я прошел мимо нее в дом. — Если вы укажете мне правильное направление, я найду его.
— Как хочешь. Он либо в кабинете, либо упражняется в гольфе. Кабинет дальше по коридору, а там дверь на задний двор.
— Спасибо.
В холле была широкая двойная лестница, ведущая на второй этаж. Над ней висела хрустальная люстра, занимавшая слишком много места. Такие вещи покупали только что разбогатевшие люди, потому что считали, что так они выглядят богаче. На самом же деле она выглядела вульгарно.
Мои ботинки заскрипели по мраморной плитке. Она была белой с черными прожилками, почти как зебра. Стены были зелеными, как морская пена, — этот оттенок контрастировал с темно-вишневыми плинтусами и отделкой.
Кто бы ни декорировал это место, он проделал совершенно ужасную работу.
Но я был здесь не для того, чтобы критиковать их безвкусные дизайнерские решения. Я нашел кабинет и вошел через уже открытую дверь.
Там было пусто. Комната была не такой аляповатой, как холл. По крайней мере, цвета сочетались. Деревянные панели были хорошего качества и дорогие, а стены — глубокого зеленого цвета. Мебель из вишневого дерева, кожаное кресло руководителя, полки, заставленные юридическими книгами.
Двойные французские двери вели во внутренний дворик. Уличная мебель выглядела так, словно ею редко пользовались, покрытая легким налетом пыли, а лестница вела на верхнюю площадку.
А на траве, на небольшом расстоянии, стоял Колин.
У него было поле для гольфа, с грином и большой сеткой для ловли мячей. Неплохое приспособление, хотя я ненавидел гольф.
А этого парня я ненавидел еще больше.
Я, как можно более непринужденно, подошел к тому месту, где Колин, придурок-преследователь, лупил по мячам для гольфа.
— Колин Гривз? — спросил я.
Он вздрогнул, как будто я его напугал, и положил руку на грудь. — Ты меня напугал, я не знал, что здесь кто-то есть. Он прищурил глаза. — Кто ты?
— Джосайя Хейвен.
— И что ты здесь делаешь?
— Нам нужно поговорить.
Он опустил клюшку для гольфа и взял ее за рукоятку обеими руками. Я прекрасно понимал, насколько опасным оружием она может быть. — Боюсь, я не понимаю, о чем ты говоришь. Если это юридический вопрос, тебе нужно записаться на прием.
— Это юридический вопрос, но мне не нужен адвокат. А вот тебе, вероятно, понадобится.
Казалось, его осенило узнавание. — Подожди, я тебя помню. Ты тот парень из Тиликума.
— Тот, который выгнал тебя из бара.
— Я бы не сказал, что ты меня выгнал, но да, прием был не очень теплым.
— Тебе не были рады.
— Так вот почему ты здесь? Это было давно, и, если ты не заметил, я не возвращался. В свое время Одри была милой, но ни одна киска не стоит таких проблем.
Мне захотелось дать ему в рожу за это замечание, но я решил оставить все как есть. Ему было за что ответить. — Я знаю, чем ты занимаешься.
Он огляделся вокруг, как будто был в замешательстве. — Я много чем занимаюсь. Большая юридическая практика. Опора общества. Он наклонил голову. — Трахаюсь с несколькими девушками на стороне, но вряд ли тебя это волнует, поскольку я уверен, что ты ни одну из них не знаешь. Но, может быть, ты поможешь мне сузить круг поиска?
— Я знаю, что ты делал с Одри.
— Ах, да. Преследователь. Это не я. Признаю, я понимаю, почему ты так думаешь, особенно если считаешь, что в свое время Одри разбила мое бедное невинное сердце. Поверь мне, это не так.
— Нет? Она сказала, что ты был зол.
— В тот момент, возможно. Но я справился с этим. Я уже трахал Лорелею на стороне, так что я легко это пережил.
— Тогда почему ты искал ее в «Тимбербист»?