Ребус снова повернулся к машине.
— К чему ты клонишь?
— Вы пили, не правда ли? Может, не стоит появляться там… в таком виде, сэр?
— Возможно, ты прав… Пэдди. — Ребус покачал головой и шагнул к двери.
— Ты помнишь, о чем спрашивал меня в прошлый раз? — Ребус взял у Костелло чашку черного кофе, потом достал из упаковки две таблетки парацетамола и отправил в рот, запив двумя глотками крепкого, горячего напитка. Было уже за полночь, но Костелло еще не ложился. Черная майка, черные джинсы, босые ноги. Судя по всему, он успел сгонять в какую-то лавочку: на полу валялся пластиковый пакет, рядом стояла бутылка виски «Белл». Маленькая бутылка. Она была только почата. А парень-то, видать, непьющий, подумал Ребус. Только непьющий мог таким образом снимать стресс — глотнуть немного спиртного, за которым еще предварительно пришлось сбегать. Причем он не стал тратиться на большую бутылку, зная, что пары стаканов ему за глаза хватит.
Гостиная была очень маленькая. В квартиру Ребус поднялся по винтовой лестнице со стершимися каменными ступенями. Крохотные окошки. Дом строился в те далекие времена, когда отопление считалось роскошью. Меньше окна — меньше холода.
От кухни гостиную отделяли только ступенька и некое подобие перегородки. Широкий дверной проем был пустым. Вдоль кухонной стены висели на крюках разнокалиберные сковороды и кастрюли — Костелло явно любил готовить. Гостиная была завалена книгами и компакт-дисками; последним Ребус уделил особое внимание. Джон Мартин, Ник Дрейк, Джони Митчелл… Спокойная, но рассудочная музыка. Книги, судя по названиям, имели непосредственное отношение к курсу английской литературы, которую Костелло изучал в университете.
Дэвид Костелло сидел на сложенном в виде кресла футоновом матрасе; Ребус выбрал один из двух деревянных стульев с высокой спинкой. Стулья были похожи на те, что он видел на Козвейсайд: там такие стулья выставляли перед лавчонками, гордо именовавшими себя «антикварными», но торговавшими школьными партами эпохи шестидесятых и зелеными картотечными шкафами, задешево купленными на распродаже старой офисной мебели.
Костелло нервно провел рукой по волосам, но ничего не сказал.
— Ты спросил, не думаю ли я, что это сделал ты, — ответил Ребус на собственный вопрос.
— Сделал — что?
— Убил Филиппу Бальфур. «Вы думаете, что я ее убил?» — вот как ты сказал.
Костелло кивнул.
— Это ведь само собой напрашивалось, правда?… Особенно после того, как я признался, что мы поссорились. Вот я и подумал, что меня могли заподозрить…
— Вынужден тебя огорчить, Дэвид, — тебя не просто заподозрили. На данный момент ты единственный подозреваемый.
— Вы действительно думаете, что с Флип что-то случилось?
— А тебе как кажется?
Несколько секунд они сидели молча, потом Костелло неожиданно спросил:
— Что вы, собственно, здесь делаете?
— Как я уже говорил, я зашел к тебе по пути домой. Тебе нравится Старый город?
— Да.
— Но он совсем не похож на Нью-Таун. Ты никогда не думал о том, чтобы переехать поближе к Флип?
— На что вы намекаете?
Ребус пожал плечами.
— Ни на что. Просто любопытно, как это вас характеризует. Раз вам нравятся разные части города, значит, вы разные люди…
Костелло сухо рассмеялся.
— Вы, шотландцы, любите все схематизировать.
— Как это?
— Ну, Старый город против Нью-Тауна, католики против протестантов, западное побережье против восточного… Действительность может быть несколько сложнее.
— Я имел в виду, что противоположности притягиваются, Дэвид.
Последовала еще одна продолжительная пауза, во время которой Ребус внимательно разглядывал комнату.
— Они все у тебя перевернули?
— Кто?
— Эксперты. Те, кто проводил обыск.
— Могло быть и хуже.
Ребус отпил еще кофе и немного подержал во рту, делая вид, будто наслаждается вкусом.
— Впрочем, ты бы не стал прятать тело здесь, не так ли? Подобные глупости совершают только извращенцы.
Костелло удивленно вскинул на Ребуса глаза.
— Извини, я… все это чисто теоретически, я не хочу сказать ничего такого. Впрочем, эксперты-криминалисты не ищут трупы. Они имеют дело с такими вещами, каких ни ты, ни я даже не заметим. Капелька крови, ниточка, волосок… — Ребус задумчиво качнул головой. — Судьи обожают подобного рода улики. Обычная полицейская работа, какой она была раньше, больше никому не нужна. — Он отставил в сторону чашку из блестящего черного фарфора и достал пачку сигарет. — Ты не против?…
Казалось, Костелло слегка заколебался.