Шивон не была уверена, что в точности повторяет слова Ребуса, но смысл она передать сумела. Джилл оценивающе посмотрела на нее и кивнула.
— Констебль Кларк права, — громко сказала она, обращаясь к обступившим их сотрудникам. — Неплохая мысль, Шивон… — пробормотала она, прежде чем отвернуться.
Вернувшись в комнату для допросов, Шивон подключила телефонный аппарат к розетке в стене и объяснила Клер, что в город нужно звонить через девятку.
— Я ее не убивала, — спокойно сказала девушка, прежде чем набрать номер.
— В таком случае с тобой все будет в порядке, — отозвалась Шивон. — Но согласись, надо же нам узнать, что произошло с Флип?
Клер кивнула и придвинула аппарат поближе. Шивон подмигнула Мозу, и они вместе вышли в коридор. С Клер осталась только женщина-констебль.
— Она говорит, что никого не убивала, — проговорила Шивон так тихо, чтобы ее услышал только Моз.
— Возможно, — кивнул Эрик. — Ну и что?
— Тогда каким образом Сфинкс мог использовать ее абонемент?
Он покачал головой.
— Не знаю. То есть, конечно, теоретически это возможно, но крайне маловероятно.
Шивон пристально посмотрела на него.
— Значит, ты считаешь — мы поймали убийцу?
Эрик пожал плечами.
— Сначала нужно узнать, на кого зарегистрированы другие абонементы, с которых работал Сфинкс.
— Когда это будет? Сколько еще понадобится времени, чтобы проследить всех наших абонентов?
— Думаю, сегодня вечером или завтра утром Специальная служба пришлет нам полный список.
Кто-то прошел мимо, похлопал обоих по плечам, показал поднятые вверх большие пальцы и исчез за изгибом коридора.
— Они думают, мы раскололи этот орешек, — заметил Моз.
— Боюсь, до этого еще далеко.
— Но ты сама говорила, что у Клер есть мотив.
Шивон рассеянно кивнула. Она думала о последней полученной по электронной почте загадке. Могла ли придумать такую загадку женщина? Безусловно, могла. В виртуальном мире каждый мог прикинуться кем угодно — мужчиной и женщиной, подростком и взрослым. Желтая пресса была полна историй о пожилых педофилах, которые проникали в детские «переговорные залы», притворившись подростками. Сама анонимность Сети служила едва ли не основным фактором, притягивавшим разного рода извращенцев и преступников.
Потом Шивон подумала о Клер Бензи — о том, как долго она вынашивала свои мстительные планы, ежедневно и ежечасно сдерживая обжигающий гнев, вспыхнувший в ее душе после самоубийства отца. Быть может, когда она возобновляла отношения с Флип, Клер ни о чем таком не думала; быть может, она была готова любить и прощать, но не сумела справиться с растущей ненавистью к беззаботной и обеспеченной жизни, которую вела Филиппа, — к ее друзьям на дорогих спортивных машинах, к барам, ночным клубам и всему остальному, что было привилегией людей, не знавших нужды и боли и никогда не терявших ничего такого, чего нельзя было бы купить за деньги.
— Я не знаю, — сказала Шивон и, запустив себе в волосы пальцы, потянула с такой силой, что кожа на голове засвербела. — Не знаю, — с нажимом повторила она.
— Вот и хорошо, — сказал Эрик. — К допросу следует приступать, отбросив любые предварительные соображения, способные повлиять на объективность выводов. Азбука сыска…
Шивон устало улыбнулась и пожала ему руку.
— Спасибо, Эрик.
— Не волнуйся, все будет нормально, — пообещал он.
Шивон кивнула. Ей очень хотелось в это верить.
Войдя в зал Центральной городской библиотеки, Ребус невольно подумал, что это место как раз для него. Сегодня, во всяком случае, большинство посетителей составляли безработные — усталые, потрепанные жизнью, пожилые люди, которые сладко дремали в уютных креслах. Книги служили им в качестве подушек. За столиком у самого входа сидел беззубый старик с раззявленным ртом и с важным видом водил пальцем по телефонному справочнику, не пропуская ни одной страницы. Заинтересовавшись таким необычным поведением, Ребус спросил о старике у библиотекарши.
— Он ходит к нам уже несколько лет и всегда читает только телефонные справочники, — сказала она.
— Наверное, он мог бы получить работу в Адресном столе, — предположил Ребус.
— Думаю, именно оттуда его и уволили.
Признав, что догадка библиотекарши может быть недалека от истины, Ребус вернулся к собственным изысканиям. Ему пока удалось узнать, что Альбер Камю был французским романистом и мыслителем, что он написал романы La Chute и La Peste, получил Нобелевскую премию по литературе и умер в возрасте сорока с небольшим лет. По просьбе Ребуса библиотекарша предприняла специальный поиск, но среди писателей и поэтов другого Камю не оказалось.