— Соединяю, — прозвучало в трубке.
За весь сегодняшний день Ребус еще не слышал слов приятнее.
— Отдел новостей, говорите, пожалуйста.
— Мне нужна Дженни Гейбриел, — сказал Ребус.
— Я у телефона.
Ребус снова повторил свою историю.
— Боже мой, это же было двадцать лет назад!.. — воскликнула Дженни, когда он закончил.
— Да, что-то около того, — согласился Ребус. — Вы, вероятно, давно выбросили и гробик, и куколку.
— Вовсе нет, — сказала Дженни, и Ребус почувствовал, как его сердце подпрыгнуло от радости. — Перед тем как переехать, я подарила их одному приятелю. Он был от них просто в телячьем восторге.
— Нет ли у вас координат этого вашего приятеля?
— Подождите минуточку, я найду его телефон… — Последовала довольно продолжительная пауза. Ребус использовал ее на то, чтобы раскрутить свою шариковую ручку. Ему вдруг пришло в голову, что он не имеет ни малейшего представления об устройстве этой простой вещицы. Стержень, пружина, кнопка… Он мог разобрать и собрать ручку и ничему при этом не научиться.
— Он живет в Эдинбурге. — На линии снова зазвучал голос Дженни Гейбриел. — Его зовут Доминик Манн. — Затем она продиктовала номер телефона.
— Огромное вам спасибо, — сказал Ребус и дал отбой.
Доминика Манна не оказалось дома, но на автоответчике был записан номер мобильного телефона. Ребус позвонил туда. На этот раз ему ответили на втором или третьем гудке.
— Мистер Манн?…
И снова Ребусу сказочно повезло. Мистер Манн не только не сжег гроб и куклу в печке, но даже вызвался собственноручно завезти их в Сент-Леонард в конце рабочего дня.
— Я был бы вам весьма признателен, — сказал Ребус. — Удивительно, что вы хранили эти безделушки столько лет…
— Я собирался использовать их в одной из своих инсталляций, — объяснил Доминик Манн.
— Инсталляций? — переспросил Ребус.
— Я художник. Точнее, был когда-то… Теперь я директор художественной галереи.
— Но вы все еще рисуете?
— Не часто. Поэтому у меня так и не дошли руки до этой штуковины. Я собирался обмотать куклу бинтами, раскрасить и загнать какому-нибудь коллекционеру.
Ребус еще раз поблагодарил художника и положил трубку. Пока он разговаривал, профессор Девлин успел доесть пирожное и теперь умильно поглядывал на порцию Эллен, которую та отодвинула на край стола.
С гробом из Нэрна никаких трудностей не возникло: два звонка принесли Ребусу желанный результат. Сначала репортер, до которого он дозвонился первым, сказал, что ему необходимо некоторое время, чтобы «поднять кое-какие пласты». Минут через десять он перезвонил и продиктовал Ребусу телефон человека, который тоже поднял кое-какие пласты и в конце концов обнаружил гроб среди рухляди в соседском сарае.
— Вы хотите, чтобы я вам его прислал? — уточнил он.
— Будьте так любезны, и пожалуйста — срочной почтой, — вежливо попросил Ребус. Сгоряча он хотел отправить за гробиком служебную машину, но вовремя сообразил, что бюджет полиции может не выдержать подобной расточительности.
— Как насчет почтовых расходов? — осведомился его собеседник.
— Вложите в посылку ваши данные, а я прослежу за тем, чтобы вам компенсировали затраты.
Несколько секунд мужчина задумчиво молчал.
— Ладно, — согласился он наконец. — Придется поверить вам на слово.
— Если не верить полиции, то кому тогда можно верить? — заключил Ребус и дал отбой. — Ну, как успехи? — спросил он, снова поворачиваясь к столу Эллен.
— Кажется, что-то начинает проясняться, — ответила она устало и немного раздраженно.
Посыпая пол крошками, Девлин поднялся со стула и громко осведомился, где в этом доме «заведение». Ребус указал ему направление, и профессор двинулся туда, ненадолго задержавшись перед его столом.
— Вы не поверите, инспектор, — сказал он, — но я давно не испытывал такого удовольствия!
— Я рад, что хоть кто-то здесь счастлив, профессор.
Девлин ткнул кончиком пальца в лацкан его пиджака.
— Ну, вы-то в своей среде, — сказал он и, улыбнувшись, величественно удалился. Ребус тоже поднялся и подошел к Эллен.
— Лучше съешь это пирожное, — посоветовал он. — Иначе профессор изойдет слюной.
Эллен немного подумала, потом разломила пирожное на две части и сунула одну из них в рот.