— Было дело. Как видишь: жив-здоров. Правда, Хокаге говорил, что я получил некую мутацию на «клет-точ-ном» уровне и я не совсем понял, что это значит, но думаю, что она сделала меня немного сильнее. — сделал вид, что мне неловко и почесал затылок. Нужно поддерживать легенду, что я не совсем умен и дальновиден. Хотя иногда мне и не требуется изображать маску мальчишки. Таков уж мой характер.
— Это… я даже не могу описать своими словами. Тебе… было больно и ты видел что-то после удара когда потерял сознание?
— Слишком много вопросов. Ответы придумай себе сама. Думаешь, ему прямо очень хочется рассказывать о таком каждому встречному? Оставь свое любопытство при себе, Хана.
— А мы в академии начали проходить спарринг…! — пытался привлечь к себе внимание Киба из-за того, что ревновал меня к своей семье из-за того, что забирал всеобщее внимание. Это было заметно по его недовольному выражению и взгляду, что готов был прожечь во мне дырку.
— Я готова поспорить, что ты победил своего оппонента.
— Конечно! В пух и прах! Какой-то бесклановый шиноби мне не ровня! — гордо проговорил мальчишка со вздернутым носом.
— Нет ничего зазорного в том, чтобы ощущать гордость за победу, но не смей издеваться над слабыми. Надеюсь, ты помнишь об этом, не так ли?
— К-конечно, я ничего лишнего не добавлял. Мы пожали друг другу руки, как и подобает ритуалу.
— Хорошо.
На этой ноте я решил озвучить желание покинуть их. Не из-за того, что мне не нравилась их компания, а из-за того, что я не желал слишком долго пользоваться их гостеприимством. Да и мясо нужно будет положить в холодильник. Мою тушу уже упаковали в две очень большие походные сумки, а само же мясо было обернуто в пергаментную бумагу. Шкура была завернута в своего рода рулет и перевязана на одной из сумок. По-началу, Киба и Хана несколько, скажем… «сомневались», что я могу донести их один, но их выражения лиц мгновенно сменились шоком, когда я спокойно в одном рывке поднял их и положил для удобности сумки себе на плечи. Для безопасности Цуме приставила ко мне Куромару. Как сопровождающего. Отказываться было бы невежливо, а потому я принял это без особых возражений. Цуме, с грустной улыбкой сказала, что она бы и сама не против меня проводить, но у нее есть какие-то важные личные дела дома. Не знаю почему, но Цуме здесь солгала. Я прочитал это по языку ее тела, но не стал спрашивать или уточнять. Я — ребенок и не имею право вмешиваться в дела взрослых, а то, что «кто-то» окучивает эту ситуацию я был вне всякого сомнения уверен. Я лишь надеюсь, что это не возымеет негативных последствий в будущем. Я не люблю когда по моей вине кто-то страдает.
— Спасибо за заботу, Цуме-«сан».
Было непривычно добавлять эти суффиксы. Нужно привыкнуть к ним, как можно скорее.
— … Вы заботливая и добрая женщина.
Чуть опустил голову с закрытыми глазами, выражая минимум приличия для прощания. Просто, что-то мне подсказывало, что это наша последняя личная встреча.
— Береги себя, Наруто.
Наруто Узумаки не знал, что до того, как он пробудился в ее дом проник личный АНБУ Хокаге для того, чтобы передать ей важное сообщение. После того как джинчурики покинет их владения, то они более не имеют право контактировать с ним. Если они нарушат данное условие, то сам Хокаге не будет брать ответственность за дальнейшие события. Этот случай был исключением из-за того, что джинчурики случайно был вынужден принять их помощь. Они просто оказались не в том месте и не в то время. Если бы джинчурики действительно потерял сознание, то сами АНБУ были бы вынуждены вмешаться. На это утверждение сама Цуме Инузука в гневе спросила их о том:
— «…А почему они с самого начала не вмешались для того, чтобы обезопасить и защитить их джинчурики⁈». Нормального ответа, конечно же, она не получила. Им приказали наблюдать. Не более и не менее. Ей хватило пару минут анализа его слов и ситуации, что произошла ранее, чтобы все понять. Хокаге «проверял/оценивал/изучал» назвать это можно разными словами, но суть остается таковым, что они хотели узнать возможности и способности Наруто Узумаки в экстремальных ситуациях после «того-самого-инцидента». Откуда они были уверены, что шестилетний мальчишка сможет не только пережить сражение с медведем, но и убить его…? Она не имела и малейшего представления.
— Старые ублюдки… — сморщилась от злости Цуме и плюнула на землю в знак отвращения. Играть с жизнью ребенка и надеяться на то, что это не посеют в его душе семена обиды и злости…? Хотя, кого волнуют мнения других если все, что требуется, так это результат и итог самого эксперимента, верно?