Транспортные вертолеты — «копуши», каждый с пехотным взводом на борту, двигались колонной по одному, выстроившись цепочкой по четыре машины; каждая цепочка находилась на расстоянии ста ярдов от другой и шла на разной высоте. Огромные «чинуки» несли более тяжелое вооружение и оборудование. С обеих сторон «копуш» прикрывали разведывательные и ударные вертолеты, готовые атаковать любую представляющую опасность наземную цель. Впереди, в полном боевом снаряжении, медленно полз клин машин огневой поддержки. Они нанесут удар по цели прежде чем приземлятся «копуши», и в дальнейшем будут обеспечивать наступление наземных сил.
Гэррик знал, что где-то впереди летят самолеты — «АВ-8Б» морской пехоты и «Ф-16» американских ВВС, которые базировались теперь в Дурбане. Они поразят цель с воздуха, а «Ф-15» обеспечат наземное прикрытие атакующих от налетов южноафриканских истребителей.
Взглянув налево, Гэррик увидел отвесные кручи — это была граница Лесото. Могучие утесы вздымались на две мили над уровнем моря. Внизу лежал труднопроходимый горный край. Он ощутил прилив восхищения перед пехотинцами. Солоно же приходится пехоте, когда она с боями пробирается сквозь эту путаницу ущелий и теснин.
Прохлада утреннего воздуха сводила до минимума опасность воздушных ям, и вертолеты с атакующей группой на борту спокойно следовали по курсу вдоль речной долины, вытянувшейся на северозапад. Через полчаса они повернут направо, пройдут над перевалом и, как снег на голову, обрушатся на город, расположенный внизу.
Подполковник Корстер забрался под кабину РЛС, наблюдая, как над головой с ревом истребители заходят на цель. Американцы не впервые совершали налет на город, но сегодня они разошлись не на шутку. Неужели пронюхали про радар?
Корстер отвечал за противовоздушную оборону Ледисмита. Помимо батареи зенитных управляемых ракет «кактус» в его распоряжении находилось несколько захваченных русских зениток и две батареи юаровских двадцати- и сорокамиллиметровых пушек. Но только «кактусы» управлялись с помощью радара.
Он осматривал РЛС, беседуя с техниками, которые пытались вдохнуть жизнь в капризную электронику. Ее и в нормальной обстановке нелегко было поддерживать в рабочем состоянии, а нынешняя обстановка была весьма далека от нормальной.
Их разговор был прерван взрывом, раздавшимся прямо над головой, и кабина закачалась, словно по крыше заколотили тысячи молотков. Образовалось несколько пробоин, разлетевшиеся осколки повредили оборудование и ранили старшего техника.
Все набились в окоп, вырытый специально для РЛС, но Корстер улучил момент, чтобы взглянуть на срезанную антенну, повисшую под каким-то диким углом. Отказавшее реле стало теперь самой незначительной из всех проблем.
В них угодила противорадарная ракета, и поскольку РЛС вовремя не предупредила их о приближении вражеского самолета, они были не в состоянии предотвратить удар. Похоже, американцам все известно про их радар.
Позиция для РЛС была оборудована на небольшом холме, который не только служил прекрасным укрытием, но сейчас позволял сверху следить за наступлением внизу. Над хребтами и вершинами парами или звеньями по четыре кружили самолеты. Миновав гребень, они делали «бочку» и заходили с разных сторон, так что иногда их, казалось, разделяли лишь секунды.
Корстер видел, как они бомбят склады оборудования и позиции ПВО. Пусковые установки ЗУР, по-видимому, пользовались у истребителей особым вниманием. На его глазах была запущена пара ракет, скорее всего, в визуальном режиме, но они не поразили цель. И это все, на что оказались способны захваченные врасплох расчеты.
Рукотворная буря длилась около пятнадцати минут. Корстер выждал еще минуты две-три, высматривая, не обрушится ли новая волна атаки, и наконец решил, что налет кончился. Он окинул взглядом город. Значительные участки заволокло серой дымкой, замершей в неподвижном утреннем воздухе. Местами что-то горело, а две из его драгоценных пусковых установок лежали, опрокинутые набок. По улицам бродили какие-то люди, явно в состоянии шока.
Корстер испытывал желание спуститься туда и посмотреть, что уцелело. Повернувшись к старшему технику, он обнаружил, что тот — тучный сержант — сидит на земле, а кто-то перевязывает ему раны. Корстер хотел было приказать осмотреть РЛС на предмет новых повреждений, но вдруг услышал какой-то треск к юго-западу от них.
Похоже было, что это снова повели огонь его зенитки. Он приготовился опять нырнуть в укрытие, когда один из его людей внезапно так и замер на месте.
Генерал Гэррик наблюдал за наступлением с расстояния двух миль и высоты в пять тысяч футов. Было достаточно близко, чтобы с некоторым усилием рассмотреть в бинокль отдельных людей.
Его наушники, настроенные на частоту штурмовиков, позволили ему проследить за атаками с целью подготовки основного удара и их благополучным, без потерь, исходом. Первой волне вертолетов огневой поддержки надлежало нанести удар в течение минуты после налета истребителей, и им это по большей части удалось.
Идя на небольшой высоте, «апачи» неслись к целям, обнаруженным с помощью аэрофотосъемки. Генерал заметил, что африканеры быстро приходят в себя. Их фланговые подразделения посылали в небо потоки трассирующих снарядов, вынуждая вертолеты резко вилять из стороны в сторону и нырять. Наводчик одного из орудий поймал в прицел вертолет и метким выстрелом перебил хвостовой лонжерон. С вышедшим из строя хвостовым винтом, машина дважды повернулась вокруг своей оси и рухнула на землю.
Посылая в ответ ракеты и снаряды, ведя стрельбу из своих скорострельных пушек, «апачи» подавляли все огневые точки. Настал черед транспортных вертолетов. «Апачи» и вертолеты-разведчики переместились в заранее условленные районы, прикрывая как зону десантирования, так и городские кварталы.
— Генерал, топливо на нуле, — голос в наушниках вернул его из зоны высадки в шумную железную колымагу. Вертолетам не век парить в небесах, а пилоту предстоял долгий путь назад.
— Хорошо. Доставьте меня на передовой командный пункт, — вздохнул Гэррик. Что ж, если люди высадились, то с воздуха уже мало что разглядишь.
Корстер и его техники наблюдали за высадкой и боем с вершины холма. После первого налета неприятель больше не досаждал им, и Корстер со своими людьми предпочел не высовываться. Три автомата «Р-4» и один пистолет ничего не изменят внизу.
Маленькая группа залегла и смотрела, как волна за волной приземляются американские вертолеты, изрыгая людей и тяжелое вооружение.
Стрельба в городе началась почти в тот же миг, как Корстер услышал по полевому телефону приказ изумленного командующего гарнизоном окапываться и держаться.
Защитников едва набралось бы на батальон, но они знали город и не хотели уходить, пока их не выбьют или не уничтожат.
Корстер представил себе, как американцы продвигаются по улице Пурте, и уловил переданный по радио приказ полковника оставить отель «Ройял», одно из зданий, в которых были расквартированы войска. Он надеялся, что оборонявшимся удастся хоть немного продержаться, но было совершенно ясно, кто окажется победителем. На его взгляд, самое большее через час.
Подполковник внезапно поднялся, удивив этим остальных.
— Вставайте, придется потрудиться.
Техники удивленно уставились на него. Они как раз следили за развитием наступления американцев, и видели, как боевые вертолеты проходят прямо над разбитой РЛС. Интересно, что он себе думает?
— Кто-то должен заняться раной сержанта. Остальным изрезать все документы и сложить их в кабине РЛС. Мы спалим станцию вместе с бумагами, но врагу не достанется ничего!