— Я бы предложил съездить в Мозамбик. Они уже сколько лет строят железную дорогу до Зимбабве, а эти выкормыши ЮАР, повстанцы РЕНАМО, все время взрывают ее. Если бы помочь Мозамбику достроить дорогу…
Трэверс задумчиво почесал подбородок.
— Да, мне это нравится. — Он откинулся в кресле и посмотрел в потолок. — Знаете, чем больше я над этим размышляю, тем больше мне это по душе. — Он подался вперед. — Вот что я думаю. Мы оказываем прифронтовым государствам солидную военную и экономическую помощь, отдавая особое предпочтение районам, где орудуют поддерживаемые ЮАР мятежники. Этак на пятьсот-шестьсот миллионов долларов. Вполне достаточно, чтобы прижать Преторию. Полагаю, мне удастся без особого труда провести нечто подобное через комитет.
Левин нахмурился.
— Боюсь, Комитет бюджетных ассигнований станет непреодолимой преградой. Где мы возьмем деньги?
Трэверс усмехнулся.
— Все очень просто: перекинем из военного бюджета. Сделала же это администрация для Никарагуа и Панамы — и таким образом создала прецедент. А мы просто последуем их примеру.
Все в комнате заулыбались: это был идеальный план. Никто не сможет упрекнуть их в том, что они забывают о финансах или увеличивают бюджетный дефицит. Кроме того, военный бюджет был лакомой добычей. Каждый хотел заполучить кусок этого пирога, и требование своей доли от него вряд ли вызовет удивление в Вашингтоне.
Трэверс помолчал, размышляя.
— И вот еще что. Если мы запустим большую программу помощи, сможет ли ЮАР предпринять какие-нибудь контрмеры?
— Против нас? Никаких. — Блэкман ответил быстро, не задумываясь.
На некоторое время воцарилась тишина: все размышляли над возможными вариантами.
— Кен прав, — произнес наконец Перлман. — У нас с ЮАР такие слабые связи, что они не смогут причинить нам вреда, даже если решат со своей стороны сократить торговлю.
— А как насчет стратегического минерального сырья? — поинтересовался Алварес. — Хрома, титана и других полезных ископаемых? Вдруг ЮАР вздумает прекратить их поставки. Министерство обороны и министерство торговли могут заявить, что это угрожает интересам национальной безопасности.
— Что же, по-твоему, ЮАР сама себе набросит на шею петлю? Это вряд ли, Хэри. Им для импорта необходимы иностранные кредиты, например, чтобы закупать нефть. Это единственное полезное ископаемое, которого ЮАР лишена. — Трэверс вздохнул. — Мировая сокровищница, управляемая горсткой питекантропов от политики…
Тут вмешался Блэкман.
— Сенатор прав. Форстер и его люди вряд ли станут поднимать шум из-за пакета помощи. Вероятнее всего, они просто усилят подрывную деятельность в регионе. Станут проводить больше рейдов, развернут пропаганду, но все это будет стоить им денег и симпатий мирового сообщества. Если ЮАР будет продолжать в том же духе, а прифронтовые государства станут действовать сообща, то ЮАР в скором времени окажется в окружении сильных врагов.
Трэверс решил, что все пришли к единому мнению.
— Хорошо, так и сделаем. Мне бы хотелось, чтобы вы двое набросали конкретные предложения. — Он указал на Блэкмана и Левина и посмотрел на часы. — Через час мне уже понадобится конспект. А пока я должен сделать пару звонков. Джордж! — обратился он к своему советнику. — Как это, на твой взгляд?
— Мне нравится. Пройдет это предложение или нет, в политическом отношении мы окажемся в выигрыше. Я сам займусь средствами массовой информации и национальным комитетом. Думаю, большинству в партии понравится наша идея. Мы окажем ей хорошую поддержку. — Перлман усмехнулся. — Еще раз померяемся силами с нынешней близорукой администрацией.
Все снова заулыбались.
6 АВГУСТА, ЗАСЕДАНИЕ СОВЕТА НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, БЕЛЫЙ ДОМВ зал заседаний вошел вице-президент, и все разговоры по традиции стихли. Заседания Совета национальной безопасности должны были начинаться точно в назначенное время, и его участники не хотели терять драгоценные минуты на бессмысленную болтовню. Ее приберегали для любимого в Вашингтоне времяпрепровождения — коктейлей, которые проходили поздно вечером и имели большое влияние на политическую жизнь. А рабочее время предназначалось для работы.
Вице-президент Джеймс Малколм Форрестер разделял эту страстную привязанность к работе. Он бодрым шагом прошел к своему месту во главе стола и сел. Все вежливо закивали в знак приветствия.
После относительно неуверенного начала, Форрестер приобрел среди своих коллег в администрации репутацию человека, умеющего работать в команде, и талантливого организатора. Он придавал большое значение своим обязанностям председателя Совета национальной безопасности, что было правильно, поскольку эта должность являлась наиболее важной из всех входивших в его компетенцию дел. Посещение похорон зарубежных политических деятелей и бесчисленные речи на приемах, собранных для выуживания из толстосумов пожертвований на политические цели, не шло ни в какое сравнение с возможностью участвовать в решении важных вопросов национальной безопасности.