— С-сука…
Глава 4
Столь красноречивого комментария от представителя Комитета я не ожидал.
— Вообще-то, на фотографии — мужики, — заметил я с иронией не сдержавшись.
— На фотографии — сволочи, товарищ Карелин, — спокойно, но с нажимом ответил Виталий Иванович.
Он на мгновение прикусил губу, будто прятал раздражение.
— Такие, что вы бы их без лишних слов пристрелил при встрече? — спросил я.
— Возможно. Если бы они не были носителями нужных нам сведений.
Виталий протянул снимок мне.
— Никого не узнаёте?
На фото было уличное кафе под большим навесом. В глаза бросилась табличка с большими буквами на арабском и французском языках: Rue Hamra.
Я припомнил, что ехал по этой улице… точно! От неё пара кварталов до отеля «Коммодор», который предпочитали западные журналисты.
За столом на пластиковых стульях сидели трое. Один — «прибитый» нами сегодня Радван. Рядом с ним полный араб с круглым лицом, бородатый, в солнцезащитных очках. На столе рядом с ним лежал тёмный берет.
Третьим за столиком был человек лет пятидесяти с седыми волосами и аккуратной бородкой, явно европейской внешности. Он носил светлую рубашку с коротким рукавом. На запястье часы, сигарета между пальцами.
— Узнаю только Радвана, — я вернул снимок Казанову.
Тот не ответил сразу, но глаза сузились, когда он коснулся фотографии рукой.
— Жаль, товарищ Карелин. Берите снимки, и идём на кухню.
Он вышел из ванной, временно оборудованной под фотолабораторию.
Я собрал фотографии и вышел следом.
Над Гирей закончили «колдовать», и он уснул. Казанов позвал всех на кухню, пока я раскладывал фотографии на столе. Как только двое спецов пришли, он начал разговор.
— По первым сводкам от ливанских… товарищей, за похищением стоит группа Имада Радвана. Называются «Свободный Левант», — сказал Казанов.
Виталий Иванович молча ткнул пальцем в лицо Радвана на одной из фотографий.
— Это «дарование» сегодня было огрето фотоаппаратом по башке, — последовал комментарий одного из парней Казанова, который потом быстро посмотрел на меня.
Во взгляде этого бойца было и уважение, и удивление.
— Гиря сказал, что журналист ему череп проломил, — подтвердил боец и протянул мне руку. — Мы не познакомились. Гриф, но можно просто Юра
Я крепко пожал руку Грифу.
Этот боец был более худым, чем все остальные. У него был лоб с глубокими морщинами, голубые глаза и подбородок с небольшой ямочкой.
— Сеня. Можешь так меня и звать. Другой позывной мне никто не придумывал, — поздоровался со мной второй спец.
— А зовут как? — спросил я.
Тут уже Юра улыбнулся, а лежащий на кровати Гиря закашлял.
— Рудольф он. Так что, сам понимаешь, что Олень звучало бы не очень, — посмеялся Кирилл, сощурившись от боли в плече.
— Ха-ха! Если не я, вы бы не узнали, что Рудольф — олень Санта-Клауса.
Казанов прокашлялся, показывая всем видом, что шутки в сторону.
Виталий Иванович покосился на меня с вопросом — мол, добил или просто приложил?
— Хруст был, кровь была. А вот дырку в голове разглядывать не стал, — как есть ответил я.
Казанов перевёл взгляд на снимок с Радваном. Он смотрел несколько секунд, прежде чем продолжить.
— Радван уже мне не так интересен. Судя по столь представительной беседе в кафе, он лишь ударный инструмент. А вот первую скрипку ведёт этот «товарищ», — Казанов постучал пальцем по бородачу в чёрном берете. — Имад Мугния. Прозвище «Гиена». Так что наше предположение подтвердилось.
Вот уж действительно — мир тесен! Казанов только что ткнул пальцем в человека, чьё лицо лет через двадцать будет в папках всех разведок мира. Имад Мугния, насколько я помню, приложил руку и к терактам 11 сентября 2001 года, и к… ещё одному похищению советских граждан в 1985 году в Бейруте. Но сейчас на дворе 1984 год.
Я ещё смотрел на лицо Мугнии, когда голову прорезала боль. Резкая, сверлящая. Будто кто-то начал копаться у меня в голове без наркоза.
— Что-то болит, Алексей? — спросил Юра и настороженно посмотрел на меня.
— Последствия вчерашнего «общения» с Радваном, — сказал я и медленно помассировал виски.
Боль начала стихать, но в голове всё ещё гудело, путая мысли.
— Алексей Владимирович, вы с нами? — спросил Казанов, заметив, как я завис от осознания своих новых воспоминаний.
— Да, Виталий Иванович. Внимательно слушаю.
— Прекрасно. Тогда по делу. Кто такой «Гиена» — все в курсе?
— Правая рука Ясира Арафата, — тихо и, как показалось, разочарованно сказал Сеня.