Большой интерес в этом отношении представляет подготовка Висло-Одерской операции командованием 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов в конце 1944 — начале 1945 года. Предстояло подготовить и осуществить прорывы вражеской обороны с ограниченных по площади плацдармов, на которых необходимо было сосредоточить и укрыть большое количество техники, вооружения и войск.
По замыслу командующего 1-м Украинским фронтом И. С. Конева предстояло скрытно сосредоточить ударную группировку фронта на Сандомирском плацдарме с одновременной демонстрацией подготовки наступления на краковском направлении.
В целях сохранения тайны к разработке операции привлекался строго ограниченный круг должностных лиц, которым ставились задачи только в части, их касающейся. Документы отрабатывались в одном экземпляре. Запрещены были разговоры о подготовке к операции. Фронтовая печать публиковала статьи оборонительного характера. В войска рассылались памятки, содержащие указания по строительству оборонительных сооружений.
Скрытность подготовки к наступлению на направлении главного удара достигалась в том числе тщательной маскировкой и соблюдением прибывшими войсками дисциплины скрытности как при выдвижении, так и в районе сосредоточения. Командованию частей, выдвигающихся на плацдарм, схемы маршрутов вручались лишь за пять суток до начала движения. Сосредоточение войск на плацдарме осуществлялось ночью при строжайшем соблюдении мер свето — и звукомаскировки. Действовали пункты наземного и воздушного контроля за соблюдением маскировки и дисциплины марша.
Одновременно проводились мероприятия по введению противника в заблуждение. В полосе 60-й армии (командующий генерал-полковник П. А. Курочкин) демонстрировалось и имитировалось создание ложной группировки в составе танковой армии и танкового корпуса. Для выполнения этих мероприятий были специально выделены 3 стрелковых и 4 инженерных батальона, танковая рота, 2 установки PC, 3 артиллерийских дивизиона, 22-я отдельная маскировочная рота, 3 зенитные батареи.
В целях демонстрации 4-й гвардейский танковый корпус (командир генерал-лейтенант П. П. Полубояров) дневным маршем вышел в район ложного сосредоточения. Движение танков было зафиксировано гитлеровской авиаразведкой. Через сутки в ночное время корпус убыл на плацдарм. Сразу после ухода танков в ложном районе были расставлены макеты. К началу наступления было выставлено 400 разборных макетов танков Т-34, более 1000 макетов орудий и минометов, около 500 макетов автомобилей.
Проводились также мероприятия по оживлению ложных районов: звукоустановки транслировали шум танковых двигателей, ремонт техники; специально выделенные группы работой своих радиостанций демонстрировали связь с вышестоящим штабом.
Было предусмотрено проведение ложных атак пехоты и танков, имеющих целью отвлечь внимание противника от направления главного удара, а также вскрыть систему огня вражеской обороны.
Умело проводились мероприятия по введению противника в заблуждение и на 1-м Белорусском фронте под командованием Г. К. Жукова. Согласно разработанному плану командиры 9-го и 12-го гвардейского танковых корпусов направили командующему 2-й гвардейской танковой армией генералу С. И. Богданову радиограмму: «Задачу на Данциг получил, горючего хватит». Эта дезинформация достигла цели. Противник, поверив ей, снял свои части из района Чарнкув, оставив его почти неприкрытым, и направил их на усиление данцигского направления.
Для сохранения в тайне подготовки наступления задачи ставились войскам непосредственно перед наступлением: корпусу — за пять суток, дивизии первого эшелона и полкам (устно) — за трое суток, дивизии второго эшелона, батальонам и ротам первого эшелона — за двое суток до начала наступления.
Не допускался подвоз боеприпасов непосредственно к переднему краю. Так, командующий 5-й ударной армией генерал-полковник Н. Э. Берзарин требовал, чтобы боеприпасы не подвозились ближе 5–6 км. Для скрытия выдвижения войск на лобовую часть и борта танков ставились щиты из досок, которые значительно приглушали шум.
И все же даже при проведении всех этих мероприятий полностью скрыть подготовку к наступлению не удалось. Немецко-фашистское командование узнало о готовящемся наступлении за три-четыре дня до его начала, однако одного знания было еще недостаточно — у него не было данных о силе удара советских войск; кроме того, за оставшееся время уже невозможно было предпринять значительных контрмер.