Не буду же я ему пересказывать утрешний разговор с другими служанками. Поэтому перевожу свой взгляд на стол, а потом снова на него.
— Вы сейчас заняты?
— Подожди немного, мне нужно отправить срочное письмо, а потом я займусь тобой. Хотя нет, к черту письмо, подождёт до утра.
Я успеваю лишь мгновение посмотреть в его темнеющие глаза. Потому, как в следующую секунду он хватает меня на руки и несёт в сторону кровати. Я уже предвкушаю, как буду наслаждаться его прикосновениями, сходить с ума от его поцелуев..
Но не тут то было... Тяжелый стук в дверь эхом разносится по комнате.
— Кто? — недовольно интересуется Влад.
— Илона, мой господин — слышу женский голос.
Ее то сюда только не хватало. Неужели господин решил повеселиться с нами двумя. Испуганно отодвигаюсь от мужчины, пока не упираюсь в спинку кровати. Тот недоуменно и сердито смотрит на меня, потом нехотя поднимается и идёт к двери.
— Если что-то пустяковое, то тебе не поздоровится — серьёзным тоном говорит Влад открывая дверь.
— Я, как законная супруга, имею право войти в твою спальню и … — не успевает договорить эта Илона, потому, что замечает меня.
— Кто эта молодая девица — нервно спрашивает женщина.
— Давай поговорим об этом завтра.
— Я хочу поговорить об этом сегодня, я устала уже от твоих любовниц, здесь каждая первая служанка побывала у тебя в постеле — начинает всхлипывать его жена.
Боже, до меня только доходит, у него ещё есть и жена. Как эта женщина ещё живет в замке и терпит измены этого мужчины. Собрав всю гордость в кулак, встаю с кровати и собираюсь бежать подальше от этого дурдома, но в последний момент Влад хватает меня за предплечье и тянет обратно.
— Я, кажется, тебя никуда не отпускал, пойдёшь когда я разрешу!
— Пусти меня, мне больно! — уже не слежу за своей речью, слова сами рвутся на ружу — отпусти же!
— Отпусти эту девчонку, она же совсем ещё дитя!
— Поговорим завтра, а теперь ступай к себе в спальню, а если ослушаешься, то сильно пожалеешь, женушка!
Влад смотрит на неё угрожающим взглядом, он что ее тоже накажет? А какие наказания предусмотрены для родственников?
Илона со слезами на глазах разворачивается и уходит, оставляя нас одних.
— Я не буду больше с тобой спать, у тебя же жена и каждая служанка твоя любовница. Я не хочу быть одной из них, лучше уж смерть, чем так жить! — не замечаю, как начинаю кричать, меня задевает вся эта ситуация
— Хочешь смерть? Ты ее получишь! Но сначала я закончу начатое.
Влад рывком разрывает платье и опрокидывает меня на письменный стол. Платье упало к моим ногам и теперь я совершенно ногая. Одной рукой Влад прижимает мою голову к бумагам. Извиваюсь, пытаясь освободиться из стальной хватки, но мужчина сильнее. Чувствую, что его член упирается чуть выше промежности.
— Только не туда, пожалуйста — пытаюсь отодвинуться, но все тщетно.
Влад грубо проталкивает член между моих ягодиц до самого основания. Я кричу от боли, сминая бумаги на столе. Моя попа просто горит, а Влад растягивает ее быстрыми ритмичными движениями погружаясь глубже.
— Пожалуйста, не надо — уже скулю, закусывая до крови нижнюю губу, пока Влад жестоко имеет мою задницу.
На это он только с силой шлепает меня, оставляя отпечаток своей ладони.
Ещё пара быстрых движений и мужчина кончает в мою задницу, издавая стон удовольствия. А я, видимо, ещё долго не буду сидеть после этого вечера.
— Стража! — гаркает зверь надевая штаны и через пару секунд в проеме появляется конвой. — В темницу ее. Дорогая моя, я научу тебя ценить жизнь и больше не бросать слова на ветер — обращается уже ко мне.
Опираясь на локти приподымаюсь со стола и в это мгновение меня голую берут под руки эти двое стражников. Какой же все таки стыд.
— Дай надеть хотя-бы платье! — кричу, пока меня уводят двое.
— Оно тебе не понадобится — с ухмылкой отвечает Влад.
Меня волокли вниз по винтовой лестнице, и чем ниже мы спускались, тем сильнее чувствовалась вонь мышей и фекалий. Весь свой путь я кричала грубые слова, адресованные этому негодяю. Дойдя до конца лестницы мы пошли вдоль коридоров, по обе стороны которых были камеры для заключённых. Кто-то, лязгая металлом, подходил ближе посмотреть сквозь прутья на меня, кто-то присвистывал при виде меня голой. Это все было настолько омерзительным, что хотелось блевать.
— Вот это девка огонь — послышалось с какой-то камеры. — я бы облизал ее сладкую дырочку.
Со всех сторон послышались гоготания и непристойности в мой адрес.
— А ну заткнулись все — рявкнул один из охранников — а то не доживете до завтрашнего повешения!
Мы остановились у последней камеры и конвоир грубо толкнул меня в неё, так, что я упала ударившись о мокрый и холодный пол.
Стражники пошли прочь, а я увидев солому в углу, свернулась калачиком. Снова заключённые выкрикивали грубости в мой адрес, но я их не слушала. Я думала лишь о том, что завтра меня, как и всех их, казнят. Мне уже снился этот сон, но, неужели, он окажется вещим.