Когда чудом воскресший «Димитрий» подошёл к Москве, Ураз-Махмет присоединился к его войску, прибыв в Тушино с блестящей свитой и немалым количеством татарской конницы. Был он щедр, раздав за короткий срок воинам самозванца триста тысяч злотых. Однако когда Тушинский вор, тайно покинув лагерь, ускакал в Калугу, Ураз-Махмет первым открыто объявил себя сторонником Сигизмунда. Позднее «касимовский царь» участвовал в походе Жолкевского на Москву и отличился в разгроме войска Дмитрия Шуйского.
Но в Калуге оставались мать, жена и сын Ураз-Махмета, по которым хан изрядно соскучился. Чтобы вызволить их, он пошёл на хитрость, объявив самозванцу, что вновь будет верно ему служить. «Царик» несказанно обрадовался: его, казалось, бредовый план создать Астраханское царство при помощи влиятельного Ураз-Махмета мог стать реальностью. «Димитрий» встретил неверного союзника как равного: закатил великолепный пир. Но наутро наступило похмелье. К «Димитрию» пришёл сын Ураз-Махмета, с которым тот подружился во время невзгод, и донёс государю, что отец его — изменник. Он уговаривал сына бежать с ним и со всей семьёй под Смоленск.
— Далеко не уедет! — мрачно заметил самозванец, поблагодарив молодого хана за верность.
В этот же день в знак особой приязни «Димитрий» пригласил знатного гостя на псовую охоту. Тот, ничего не заподозрив, выехал лишь с двумя телохранителями. «Димитрий» встретил старика на переправе через Оку. С ним были двое близких ему людей — Михайло Бутурлин и Игнатий Михнев. Некоторое время они ехали конь о конь, любезно разговаривая. Убедившись, что гость ничего не подозревает и даже не надел кольчугу, вор внезапно выхватил остро отточенный длинный нож из-за голенища сапога и воткнул его в сердце изменника. Его приятели столь же бесшумно расправились с телохранителями татарина. Бросив тела убитых в быструю Оку, вор с приятелями поскакал к своим псарям, возбуждённо крича:
— Ураз-Махмет хотел меня убить, мы еле отбились от него и его людей! Теперь он побежал к Москве. Догоните его и схватите!
Псари отправились в погоню и, естественно, никого догнать не смогли. «Царик» несколько дней интересовался, не поймали ли Ураз-Махмета. Но то ли проболтались его наперсники, то ли он сам прихвастнул во время пьяного веселья, так или иначе, по дворцу пополз слух, что старика следует искать в Оке. Бывший до того преданным другом Димитрия, крещёный татарин Пётр Арслан Урусов во время застолья прямо в глаза бросил ему обвинение в убийстве гостя. Взбешённый «царик» приказал бить его кнутом, а затем бросить в темницу, где Урусов просидел шесть недель.
Тем временем в Калугу пришла новая тревожная весть: пограбив вволю многострадальные северские земли, Ян Сапега со своим буйным воинством неожиданно направился в сторону Калуги. Тут же смертельно перетрусивший «царик», потерявший, после убийства им знатного ногайца, надежду обосноваться в Астрахани, немедленно отрядил обоз с людьми и провиантом в Воронеж, куда надумал бежать, если Сапега подойдёт к Калуге.
Вспомнил «Димитрий» в минуту опасности и об узнике, отличавшемся отчаянной храбростью. Сделав вид, что он внял настойчивым просьбам царицы, вор освободил Урусова, приказав ему немедленно выступить под Мещовск со своими верными мурзами. Урусов вновь подтвердил свою славу знатного воина, разгромив наголову передовую роту польских драгун Чаплинского и захватив немало пленных.
Радости самозванца не было границ. Он не знал, как и отблагодарить Урусова. После обильного обеда «Димитрий» предложил продолжить веселье. Он велел нагрузить двое саней разными напитками, мёдом и водкой. Сам со своим шутом Петькой Кошелевым сел в царскую карету, следом потянулись десятки колымаг его придворных. Урусов с тремястами воинами сопровождал поезд верхом. В поле часто останавливались, перед каретой «царика» выпускали зайцев, в которых все стреляли наперебой, затем пили за охотничью удачу. Поезд всё дальше и дальше отъезжал от Калуги, участники охоты становились всё пьянее. Оставались трезвыми лишь татарские конники.
Наконец Урусов убедился, что никто не в силах помешать его мести. По его команде всадники оттеснили кареты ехавших за «цариком» бояр. Тем временем Урусов с остальными воинами окружили карету самозванца, кто-то схватил лошадей под уздцы, сбросив возницу, сам Урусов выстрелил в самозванца, а затем саблей отрубил ему голову.
Поздно вечером в Калуге раздались ужасающие вопли и крики. Чудом оставшийся в живых шут Кошелев принёс горестную весть. Буссов выскочил к воротам, увидел толпы калужан с топорами и вилами, казаков с обнажёнными саблями. Они гонялись за татарами, зверски расправляясь с ними на месте. Среди всего этого неистовства, озарённого пламенем подожжённых изб, где жили татары, металась, как безумная, с обнажённой грудью простоволосая Марина, призывавшая к мести за царственного супруга.