К счастью, первая оторопь уже прошла, и я обрел столь важное в любой схватке душевное равновесие. Чей он там пес, или не пес вовсе: потом разбираться будем. Гораздо хуже то, что неожиданной атакой зверь напрочь испохабил продуманную Титычем диспозицию. Ни вывести его под стрелы лучников (хоть и бесполезные, но массовые — вдруг на сжигание сотни боеприпасов он израсходует всю энергию и станет более уязвим?), ни попросту убежать, я уже не мог. А единственным путем для отступления, пока еще доступным для меня — оставался разверзнутый зев пещеры за спиной. Но выбирать не приходилось, и я медленно попятился внутрь.
Заметив мой маневр, огненная зверюга запричитала еще громче, но зато не прыгнула, а так же неторопливо пошла следом. Будь у него человеческое лицо, я бы поклялся, что морда Пса при этом ехидно ухмылялась. А вот это он зря! Вообще-то, всем известно, что в бою важнее всего хладнокровие, а ярость ослепляет, но лично у меня такой характер, что пика своих физических и умственных возможностей я достигаю, только хорошенько разозлившись. А ничто не выводит меня из себя больше презрительной насмешки. Увидев эту издевательскую ухмылку на морде твари, я прям осатанел. Ах, ты ж безмозглое исчадие ада, фейерверк ходячий! Знал бы, что ты такое, — не меч, а ведро с водой прихватил бы! Стоп! Воды у меня и в самом деле нет, но есть кое-что получше!
Зверь все так же неспешно загонял меня в угол. Будучи совершенно уверенным, что и эта добыча от него не ускользнет.
Медленно пятясь, я уже почти дошел до стенки противоположной входу, в то время как Пес только перешагнул порог пещеры. Времени оставалось совсем чуть-чуть, но если я не ошибся, то успевал.
Зверь опять расплакался и присел на задние лапы, а я поспешно потащил из-за пазухи сшитую Листицей ладанку. Развязывать было некогда, и я с силой рванул тесемку, очень надеясь, что она не слишком прочная. Поддалась…
Торопливо высыпал содержимое мешочка в ладонь, и когда Пес прыгнул, не стал уклоняться, так можно было промахнуться, а бросил горсть прихваченного с острова песка чудовищу прямо в раззявленную пасть.
От мощного удара в грудь полетел наземь, но при этом… будто к самой упоительной в мире музыке, слушая истошный визг, заполнивший грот.
А когда с трудом разлепил глаза и разогнал мельтешащие красные круги, то увидел как, катающийся по полу, Пес Ада сперва превратился в нечто более походившее на гиену. Окрасом… В том плане, что по его шкуре поползли темные пятна, становящиеся с каждым мгновением все больше, отвоевывая у яркого пламени сантиметр за сантиметром. А спустя некоторое время язычки огня исчезли совсем, как прячется жар потухшего костра под слоем пепла. Жуткая зверюга в последний раз обиженно всхлипнула, вздрогнула и затихла.
К тому времени и я полностью отошел от нокдауна, — смог подняться и подойти ближе.
Пришедшая на ум аналогия с костром и пеплом, оказалась на удивление точной. Там где погибла тварь, теперь лежала только небольшая, с полведра, кучка золы. От злости или по наитию, я пнул ее сапогом и почувствовал, что носком наткнулся на нечто более твердое, чем пепел.
Не испытывая брезгливости, нагнулся и пошарил рукой по нагретому полу.
Примерно в том месте, где и ожидал, мои пальцы наткнулись на небольшой голыш, размером в луковицу, — еще теплый. Не раздумывая, откуда он тут взялся: лежал давно, а тварь случайно истлела над ним или это все, что осталось от Пса Ада, я сунул камешек за кушак и поспешил к выходу, торопясь возвестить односельчан о Великой победе… сообща (а как же иначе?) одержанной над кошмарным чудовищем.
Глава девятая
От вопля, который издал «засадный полк», узрев меня не «на щите», а вполне целого и невредимого, ближайшие деревья дружно попытались сбросить листву. А осина так и вовсе теперь до осени дрожать не перестанет.
М-да. Если где-то неподалеку бродил собрат безвременно почившей твари, то он, либо тут же скончался от инфаркта, либо ломанулся со всех ног прямиком обратно в ад. У меня и самого ежик под шлемом вздыбился от неожиданных децибел…
— Живой! — староста, невзирая на хромоту, максимально использовал фору во времени и, пока остальная группа поддержки слезала с деревьев, успел добраться до тела героя первым. — Живой? — повторил с отчетливыми вопросительными интонациями и, подражая Фоме Неверующему, опасливо потрогал меня рукой. После чего сделал пришел к окончательному выводу. — Живой…