— Не дергает… Щиплет…
— Ясен пень, шесть швов, — с ноткой гордости за себя родного проворчал Титыч. — Держи, — протянул троллю мухомор.
— Зачем… — отвернул морду тот, пряча голодный блеск глаз. — Я хочу умереть… Стыдно…
— И чего же ты стыдишься? — я решил, что психологу пора принять участие в завязавшейся беседе. — Того, что вепря задницей раздавил?
Видимо, такая трактовка великану в голову не приходила.
— Держи мухомор, болезный, — опять вылез Титыч. — Прожуй не спеша. Скоро совсем отпустит.
Он и стоя был вровень с сидячим троллем. А вообще, если брать не по весу, а только исходя из объема, то из одного великана можно было изготовить пяток старост, да еще и на небольшого подстаросту чуток бы осталось.
Глядя на этого Штепселя с Тарапунькой, я вспомнил давнюю хохму.
Во времена предшествующие развалу СССР, характеризующиеся всеобщим дефицитом, высокопоставленный чиновник достал кусок дорогой ткани на костюм и пошел с ним к московскому портному. Тот измерил ответственного товарища и отказался шить. Объяснив, что на такую крупную фигуру материала маловато. А вслед за ним — еще несколько мастеров индпошива выдали тот же вердикт. Мол, никак не получится — мало ткани. И когда чиновник уже совсем плюнул, знакомые посоветовали ему съездить в Одессу. Мол, там такие закройщики, что хоть чехол на авианосец спроворят.
Поехал. Нашел мастерскую. Портной его измерял и велел приходить через два дня. В назначенный срок чиновник снова пришел в мастерскую, и ему вынесли готовый костюм. Примерял — в сам раз… Чиновник удивился. Спрашивает: «Как вам это удалось? А меня все уверяли, что на такую большую фигуру ткани не хватит». «Это вы у себя в столице большая фигура, — хмыкнул портной. — А в Одессе вы поц. Нате вам, гражданин, еще и кепку из того же материала».
Великан протянул лапу, взял гриб, принюхался, словно выискивал подвох. И только после этого сунул мухомор в пасть.
А может, так оно и было. Хотя, как для индивидуума, страстно желающего умереть, странная предосторожность. Коль ты смерти просишь, то чего яду опасаться?
— Глотать не спеши, — напомнил староста.
— Угу-мугу, — согласился тролль, старательно работая челюстями. Будто ему не гриб дали, а, по меньшей мере, березовое полено.
— Ты вот что скажи мне, парень: ты почему с этой занозой по лесу бегал, а не поспешил домой за помощью? И вообще — как тебя угораздило на секача десятилетнего усесться? — набросился Титыч с упреками на раненого.
— Угу-гу-гу…
— Дай ты ему пожевать спокойно, — оттащил я чуток в сторону любопытного старосту. — А лучше сам объясни: с чего ты его все время парнем кличешь?
— Ну, так разве ж не видно: что не девка? — даже растерялся тот. — Ты чего, Влад?
Я открыл рот, объяснить, что интересуюсь возрастом тролля, а не полом, когда сообразил, что: во-первых, сам знаю ответ (уши еще и пухом не покрылись), а во-вторых, как близко был от провала собственной легенды. Рейнджер недоучка… Барсук ты, ваше благородие, а не барс!..
— Понимаешь, — надо было срочно спасать ситуацию, и я попытался на ходу слепить хоть чуть-чуть правдоподобную версию. — Мой отряд больше эльфами занимался… «Попробуйте только в следующий раз не выдать мне всю инфу заблаговременно! Гррр! Всех в двадцать четыре часа выселю!» Поэтому с троллями…
— Ого! — с непритворным восхищением воскликнул Титыч, даже не дослушав новую версию моей легенды.
«Слава, Богу, кажись, подфартило и опять в масть».
— Так ты, Влад, оказывается не просто «барс», а — «черная пантера». Наслышан, о ваших делах. Наслышан… А как же. «Пантера»! То-то я гляжу: двигаешься как-то непривычно мягко, не легионерским шагом. Темнила… Сразу не мог сказать?
«Ух, глазастенький ты наш! М-да… Ничего не скажешь, уел. Строевой я в своей прошлой службе и в самом деле, особо не заморачивался, все больше короткими перебежками увлекаясь… от укрытия к укрытию»
— Слушай, — не на шутку разошелся староста, аж глаза заблестели. — А расскажи, как вы у Звенящего ручья эскадрон…