А чего? Запорная система «Влада» — неплохо звучит. Особенно, если произносить с украинским акцентом.
Пока же, вот где у меня эта крестьянская непринужденность и вытекающие из нее внезапные визиты нежданных гостей. Совсем никакой личной жизни. Не дом, а проходной двор. В казарме хоть дневальный предупреждал…
А тут никакого почтения к личной жизни. От радости заикой стать можно.
Открываешь глаза, просыпаясь рядом с девушкой, после приятно проведенной ночи, а напротив кровати, как у себя дома, — за столом развалился Ярополк свет Титыч. Потягивает чего-то из кружки и выжидающе смотрит. С эдакой легкой укоризной во взгляде.
Мол, ну, сколько можно женку обнимать? Она же не волк, в лес не убежит… И вообще, поимей совесть, Влад Твердилыч. Я, вона, уже битый час о добре общественном радею, а ты все прохлаждаешься.
Мысленно высказав старосте все, что я думаю о нем и его бесцеремонности, я сладко потянулся и повернулся на другой бок. Спиной к комнате.
— Кх-кх… — похоже старосте хватило вчерашнего общения с моим реверсом, и теперь он требовал взглянуть правде-матке в глаза.
— Ну, до чего же ты, Титыч, назойлив… — проворчал я, разворачиваясь обратно. — Хуже мухи. Не видишь разве, люди почивать изволят…
— Кто рано встает, тому и Создатель помощь дает, — назидательно произнес Ярополк.
— Ага, ты еще песенку Винни-Пуха мне спой… «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. То тут сто грамм, то там сто грамм, на то оно и утро»
— Это что ж за песня такая? — проявил любопытство староста. Хотя, лично мне показалось, что гораздо большую заинтересованность у Титыча вызвала Листица. Услышав голоса, она поспешила вскочить с ложа и привести себя в порядок.
Нет, не показалось.
— Ты б хоть отвернулся, дядька Ярополк, — возмутилась молодица. — Глаза твои бесстыжие. Седой весь, а туда же… Любуется. Я тебе во внучки гожусь.
— Вот еще, — фыркнул староста, но голову слегка наклонил. — Что я голой девки раньше не видел?.. Помню, однажды, лагерь орков разгромили, да обоз с пленными отбили… Там такого насмотрелся, не приведи Создатель... Не токмо без одежды, но и совсем без кожи… Так-то, красавица. А потому, не ругайся и это… не мешай. Я ведь не на блины к вам пожаловал. Дело молодое, воину после боя в сам раз, потому вчера мешать не стал, но… — Ярополк Титыч, кашлянул и перешел к теме, которая по-настоящему тревожила его и гнала сон с глаз. — Ты-то хоть не забыл, Влад Твердилыч, что Гырдрым сказал? Две недели мигом пролетят. И охнуть не успеем, как он воротится. Только в этот раз клан Лупоглазых постарается наемника посильнее гхнола отыскать. Могут даже орка берсерка нанять. А посему, извини, но отлеживаться некогда.
— Ага, — кивнул я, даже не думая подниматься. — Прямо горит и полыхает все вокруг. Признайся лучше, староста, что тебе не дает покоя наш незаконченный разговор. Любопытство разбирает…
— Это тоже, — не стал лукавить Титыч. — Я ведь не поленился и к великану нашему уже сходил. Проведал. Спит, сердешный… Совсем обессилел. Ну и пусть себе… Я пару хлопцев возле него оставил. Так что, как только заворочается, они сообщат. И, значит, затея твоя с передачей Выселок во владение троллю все еще возможна. Вот только мне, что-то совсем не хочется в рабство. Привык я к свободе, веришь?
— К чему я точно не стремлюсь, так это в неволю… — подниматься в такую рань совершенно не хотелось, но разве ж от пиявки отцепишься. — И вообще, лучше объясни, как ты в запертую дверь войти умудрился?
— Почему в запертую? — удивился тот. — Открыто было…
— Ой, — подала голос Листица. — Прости, Влад… Твердилыч, глупую бабу. А я еще, когда ночью во двор выходила, подумала: чего это скамейка к двери прислонена?..
— Понятно, — проворчал я.
Все-таки, непорядок. Уж больно крепкий у меня тут сон. Вторую ночь не слышу, как моя хозяюшка по дому передвигается. От тролля заразился что ли? Или это она такая легкая на ногу?.. Хотя, скорее всего, расслабился, опасности не ощущаю. Вот и дрыхну, как мертвый… Тьфу-тьфу-тьфу, обойдемся без глупых сравнений. Даже мысленных и шаблонных.
— А спросить?
— Спали вы, Владислав Твердилыч, уж больно сладко, — потупилась «моя вдовушка».