— Как же, как же… — усмехнулся Титыч, поспешно пятясь к двери. — Доводилось. Потому и ухожу… — а на пороге еще обернулся и прибавил негромко, но так чтоб и я услышал. — Рад за тебя, девонька, ох как рад. Прямо, как за собственную дочь, которую мне Бог не дал. Будь счастлива, красавица… Не подведи.
Глава двадцать четвертая
Дверь в башню делали на совесть. Толстую, крепкую. Доска толщиной в мою пядь. Брус, а не доска. «И древесина правильная — подсказал кто-то из духов. — Вяленая акация. В такой доске любой клин увязнет, нипочем не расколоть, если к торцу не подступиться…»
А как это сделать, если дверь внутрь открывается, а коробка запущена в стену на добрую пядь и полосами стальными окована.
«К тому же на дверь еще и защитная магия наложена. Или намолена… Не очень сильная, почти не ощущается, но все же… Поджечь ее, к примеру, будет совсем непросто»
Ага, а изнутри, после того, как дверь закроется, ее еще дополнительно можно подпереть толстыми четырехдюймовыми брусьями, продевая их сквозь специально вбитые в стену крюки. Толково…
Стены оказались куда толще, чем казалось снаружи. Полный метр. Да еще и с опорными быками. Сурово… Долбить, не раздолбить… Не только осадному орудию, не всякому магу под силу. Она скорее наружу повалится, нежели внутрь.
Потолок первого этажа поднимался где-то метра на четыре. Цельные, но ошкуренные бревна, лежали сплошным накатом, словно в блиндаже. И только в одном углу, к узкому лазу была приставлена лестница. При желании, ее можно было втягивать наверх, но очень сильно сомневаюсь, что хоть кому-то кроме терминатора удалось бы подняться по ней на второй этаж, если стоящие наверху, у люка, будут категорически против.
Вдоль глухих стен тянулись высокие, до потолка стеллажи, заставленные всевозможными плетенками и корзинами. Догадаться о том, что здесь хранятся запасы еды на случай осады, особого ума не требовалось. Заметив непонятное шевеление на одной из полок, я все же подошел ближе и увидел на корзине настороженного кота. Которому наш приход явно испортил всю охоту. Что ж, логично… Мыши всегда были проблемой любых хранилищ. И за все века, до широкого внедрения в обиход ОВ и бактериологического оружия, лучшего способа извести грызунов чем кот, человечество так и не смогло. Экспериментировали еще с ужами, ежами, ласками… Но, кот — он и в Африке кот. Если только любвеобильная хозяйка не закормит охотника сметаной и колбасой до полнейшего ожирения…
Вниз, в подпол, вел еще один лаз. Только на этот раз гораздо шире. Ну. Правильно. С ведрами, особенно полными, иначе на протиснуться. А судя по свежей, не затхлой, грибной сырости, колодезь в подвале рачительные крестьяне выкопать не поленились.
— Ну, как тебе наш донжон? — с оттенком гордости поинтересовался Титыч.
Ух, ты, какие мы умные слова знаем. Да, чувствуется легионерская выучка. Небось, при нем и строился. А староста тем временем продолжил:
— Как меня старостой избрали, так я в первую голову и решил обеспечить нашу деревню сторожевой башней. А потом подумал — строить, так стоить.
Угадал…
— Знаешь, — излагал дальше Ярополк. — Пришлось мне повидать вырезанные подчистую не только деревни — целые городки. Где люди, считали мир вечным и, не желая тратиться, не позаботились о защите. Ну, да ты и сам, наверняка, не меньше моего видел… — староста вспомнил, с кем говорит и поубавил горячности в голосе. — Ясно, что против серьезного войска, даже без тарана, башне, конечно, не устоять. Зато никаким Лупоглазым, соберись гоблины хоть пятью кланами вместе, нас отсюда и за седмицу не выкурить. А почтовый голубь до столицы три часа летит. И гиппеи* (*конница) императора уже через сутки прискачут, на творимое нелюдью бесчинство.
— Все ты, Титыч, очень правильно сделал, — похвалил я старосту со всей серьезностью. — И вскоре мы в этом убедиться сможем. Ибо лозунг «свобода, или смерть» — как раз про нас. Если только односельчане поддержат.
— Вот как? — Ярополк отвязал кисет и стал набивать трубку. — Значит, если я тебя правильно понял, десятник, спокойная жизнь для наших Выселок закончилась? Повоевать захотелось?
— Верно, староста. Только давай еще на самый верх поднимемся. Это я не капризничаю…
— Можешь не объяснять, — пожал плечами тот. — Каждый военачальник старается на место предстоящего сражения с высоты взглянуть. Куда передовой полк мужиков с косами и цепами поставить? Где баб с вилами да макогонами определить? Опять-таки засадный полк из ребятни с рогатками по уму надо куда-то спрятать… Я правильно кумекаю?