— Большего вздора никогда не слышал… — небрежно отмахнулся Свист. — Каждому известно, что у гоблинов нет души.
— Нет души?! — взбешенно вскричал Рырыг. — А что же шаман носит в ладанке на шее? И я сам видел, что с тех пор, как к сотне и еще половине сотни наших бойцов прибавились души сотни Ушастых, мешочек стал вдвое больше.
Души всего племени в ладанке шамана? Бред какой-то! Или не бред? Поди, пойми, что в этом мире правда, а что — вымысел. Особенно, учитывая некую парочку, обживающую мой собственный чердак. У-у-у, ненавижу магию и прочие чародейские происки супротив законов физики… Попросить консультации, что ли?
— Ну, хорошо, с бессмертием мы разобрались. Даже завидно стало. А как с болевыми ощущениями? Их тоже Великий Уруш-хаш себе возьмет? — поинтересовался я и как бы невзначай кольнул пленника кинжалом в плечо.
Лицо юного гоблина мгновенно покрылось испариной и сильно побледнело, словно его припудрили.
— А ты утверждал, что нам не о чем поговорить. Не спеши, Рырыг. Сделай милость. Думаю, что у тебя найдутся кое-какие сведения, интересные мне… Но, не бойся, если ты честно ответишь всего на один вопрос, обещаю: умрешь быстро и без мучений. А потом хоть сразу шаманом возрождайся. Договорились?
— Согласен… — пролепетал гоблин, не отрывая взгляда от кончика кинжала, которым я небрежно поигрывал прямо перед его посеревшей мордой. — А не обманешь, Защитник? Шаман сказывал: человек лжив и верить ему нельзя!
— Да, я человек, но все же не Головастик…
Это подействовало. Видимо упомянутый клан совершенно не пользовался авторитетом среди сородичей.
— Верю. Спрашивай.
— Когда Гырдрым собирается напасть на Выселки?
Гоблин извернулся так, чтоб увидеть солнце, словно хотел попрощаться с его последними лучами.
— Как только у края земли души предков разожгут погребальные костры, наши воины войдут в деревню. И все мужчины в Выселках будут убиты… А сейчас умру я… Больше мне нечего прибавить. Ты обещал…
Рырыг взглянул на меня, я кивнул Свисту, и тот одним движением проткнул гоблину сердце.
Численность объединенных сил двух кланов мы выяснили, время нападения — уточнили, о магической уловке пленник проговорился сам, а большего гоблин и в самом деле знать не мог. Слишком юный… был.
Глава сорок третья
Множество низкорослых существ заполнили дворы и переулки притихших Выселок плотной волной, словно саранча. Или — полчище крыс, дорвавшееся до заброшенного амбара.
Желая застать жителей деревни врасплох, они шли без факелов, молча, придерживая оружие — чтобы не бряцало. А когда каждый дом, хлев, сарай, овин были окружены гоблинами, дремоту ночи рассек троекратный громкий свист. И по этому сигналу воины одновременно вышибли все двери и ворвались внутрь…
Свист, грохот и… тишина. Очень короткая, — но такая зловещая в своей неожиданности. А мгновением позже она взорвалась негодующим птичьим гвалтом, возмущенным визжанием свиней, обиженным блеянием овец, но во всем этом бедламе так и не прозвучало ни одного вопля или крика, изданного человеком.
Еще не понимая: что произошло, но уже недовольные, встретившей их пустотой в домах и прочих постройках, гоблины позабыли о приказе соблюдать тишину. Более того, самые рьяные, считая что хитрые человеки всего лишь куда-то спрятались, стали зажигать факелы и костры. Разламывая для них плетни и сараи. А то и, чтоб не терять время, используя их самих вместо костров.
Не минуло и десяти минут с момента нападения, как яркое пламя пожарищ осветило Выселки со всех концов.
— Их нет в домах! Вождь, человеков нет нигде!
— Они ушли! Они убежали!
— Нас обманули! Громи! Круши!
Обозленные гоблины, не слыша в возникшем хаосе голоса вождей, охотно принялись изливать злость на самой деревне. Треск и грохот поднялся такой, что наверняка доносился не только до Приозерного, но и до Глупого озера.
— Их предупредили, — скрежетнул зубами военный вождь Ушастых, обращаясь к Гырдрыму.
— Может да, а может, и нет… — глубокомысленно ответил тот. — Ты, Ачхырз, не знаешь здешнего старосту. Это такая хитрющая тварь. Как хорек… Вполне мог и сам сообразить, что мы не смиримся с поражением и придем забрать свое силой.