— Когда убьем, непременно съедим его мозг… — хохотнул Ачхырз. — Сейчас что делать станем? Отправить воинов человеков искать или до утра подождем?
— А чего их искать? — хмыкнул Гырдрым. — Думаю, они все в своей башне спрятались.
Гырдрым и Ачхырз одновременно посмотрели в сторону чернеющего на фоне ночного неба здания сторожевой башни. Оттуда не доносилось ни звука, но тем не менее гоблины буквально чувствовал устремленные на него десятки ненавидящих глаз.
— Сами себя в ловушке захлопнули. Ну и пускай сидят… Долго не выдержат. Помощи им ждать неоткуда. А мы никуда не торопимся… Пусть воины режут скот и птицу, разжигают побольше костров. Станем лагерем вокруг, будем ужинать и ждать, пока людишки сами пощады не запросят. Не сдадутся сегодня, выйдут завтра… Или послезавтра. Или через… позже еще.
— Хороший план, Гырдрым, умный… — одобрил слова вождя, молчавший до сих пор Великий Уруш-хаш, довольно потирая ладони. — Еще и не воевали, а уже победили людишек. Эй, кто там? — оглянулся на телохранителей. — Приготовить костер для нас. И свинку заколоть, потолще…
— А пока она будет жариться, мы курятиной перекусим… — поддержал собрата по ремеслу шаман Ушастых, похлопывая себя по изрядному пузу. — Шевелитесь, бестолочи!.. Я уже проголодался.
* * *
Тьфу-тьфу-тьфу, но пока все происходящее укладывалось в придуманный нами с Титычем план.
Дорвавшись до «бесплатного» угощения, гоблины не интересовались больше ничем, кроме еды и обильной выпивки, — которую крестьяне тоже «позабыли» спрятать. Оставили прямо на столах. Торопились, наверно… И это обстоятельство многократно приумножило наслаждение Лупоглазых и Ушастых, полученное от первой, невероятно легкой победы.
Мы с парнями спрятались неподалеку от моего дома. И как оказалось, весьма удачно. Я шел сюда ведомый тем, что лучше других мест в Выселках знаю собственный сад-огород, а оказался совсем рядом с костром вождей. Буквально метрах в двадцати… Правда, в крыжовнике, но легионеры — не привередливы. Особенно, если облачены в хороший доспех. Только бы штаны не порвались… Зато отсюда нам все видно, слышно и никто на ноги не наступает.
Хотя, если пиршество пойдет и дальше такими темпами, то спустя час-другой, по деревне можно будет разгуливать в полный рост, распевая частушки и играя на гармошке. Если не присаживаться к кострам и держаться на достаточном расстоянии от башни. Потому что даже при таком повальном разгильдяйстве, у стратегического объекта вожди не забыли выставить усиленную охрану. Из особо злобных гоблинов! Поскольку — голодных и трезвых…
— Командир, — зашептал Свист. — Может, продолжим веселье? Глянь, зелененькие стали поодиночке бродить? И заходят далеко от костров.
— Можно. Только отлавливай самых крайних. И чтоб ни звука! А ты Родя — тушки в реку спускай. Пускай плывут к морю.
— Будет сделано… — дисциплина у принципа легиона оставалась на уровне. Как ни хотелось отомстить Роде за увечье, полученный приказ он воспринял без возражений. Понимал, что от рейнджера, специально обученного способам ведения «тихой войны», толку будет куда больше, чем от линейного пехотинца.
Бойцы уползли развлекаться.
Вовремя…
Шаман Ушастых вдруг подхватился на ноги и настороженно замер, повернувшись лицом и вытянув руки к башне.
— Опасность! Там волшба творится…
Великий Уруш-хаш, шаман клана Лупоглазых небрежно отмахнулся зажатой в кулаке костью.
— Чую… Это Искра выдумывает что-то... Травница и ведунья здешняя. Беспокойства нет, Гррахх. Она боевым заклинаниям не обучена. Да и не осмелятся челы. Мы, даже если очень сильно осерчаем, все равно кого-то в живых оставим, а от Императора — за нарушение данного им слова — бунтовщикам пощады не будет… Сам знаешь.
— Знаю. Но зачем же она тогда…
Ответ на неоконченный вопрос получили все одновременно.
— Ты нарушил свое слово Гырдрым! — многократно усиленный магией голос Титыча был едва узнаваем.