– Не стал, значит…
Хлыст откинулся на спинку резного кресла. Сцепил худые руки, прищурился.
– А в голову не пришло, что ты из-за дурацкой ссоры чуть жизнь себе не перечеркнул? Гордость заела? Есть лекарство: камера или каменоломни – куда только гордость девается!
Хлыст говорил зло и громко, почти срываясь на крик. Казалось, ещё чуть-чуть – и отвесит оплеуху или чего похуже.
Эрван невольно втянул голову в плечи, но взгляд не отвёл: Хлыст терпеть не мог, когда от него прятали глаза. Лучше уж так…
– Молчишь?
Хлыст встал, перегнулся через стол, навис над Эрваном, сверкая глазами.
Эрван сглотнул. Покачал головой. Кое-как выдавил:
– Не в гордости дело. Если бы он только меня задирал… Я бы стерпел. Но он оскорбил горную пехоту.
Эрван ощутил, как вместе с воспоминаниями его захлёстывает волна гнева. В висках застучало, кровь прилила к голове. Больше не думая о последствиях, он в свою очередь повысил голос:
– Горную пехоту! Да, я вырос в горах. Да, я не знаю, кто мои мать и отец. Да, солдаты на заставе были мне как родители. Теперь их нет – они погибли, чтобы я жил! И я не позволю какой-то мрази издеваться над их памятью – и плевать мне, что будет!
Эрван встал, яростно сверля наставника взором.
Хлыст молчал. Долго, не меньше минуты. Эрвану показалось, что воздух в кабинете начал потрескивать от скрытого напряжения: ещё чуть-чуть – и грянет гром.
Неожиданно Хлыст улыбнулся. Кивнул с лёгкой грустью:
– Дурак. Но – честный! Примерно так я думал…
В голосе наставника Эрван уловил нотки одобрения. Показалось?
Хлыст опустился в кресло. Снова кивнул: садись, мол!
Эрван решился выдохнуть: кажется, гроза прошла стороной.
Хлыст меж тем продолжил обычным, чуть суховатым голосом:
– Ты полностью оправдан. Официальная версия – Бриант находился под колдовским воздействием и не отвечал за свои поступки. Обвиняемых нет, дело закрыто.
– Но как…
Эрван вдруг понял, что у него от удивления кончились слова.
– Я хотел сказать… Ведь… Все улики были против меня, нет?
– Не совсем, – по лицу Хлыста скользнула лукавая усмешка. – Зря вы все считаете Туди слабаком. Когда ты отверг его помощь, он решил действовать сам. И видел как, а главное кто выкрал твои мечи.
– Кто?! – выпалил Эрван.
«Если нельзя дотянуться до Брианта, хоть с этим благодетелем рассчитаюсь!»
– Не твоё дело!
Хлыст умолк на минуту, сверля Эрвана взглядом.
Эрван покорно ждал.
– Считай, тебе повезло – огласка никому не нужна: ни тебе, ни… им. И довольно с тебя!
Хлыст закашлялся, будто слова на миг застряли в горле.
– На этом хорошие новости кончаются. Сегодня вечером ты должен оказаться на борту этого «Горностая». Насколько я знаю, он поднимет якорь на рассвете.
Эрвана неприятно удивил мрачный тон наставника.
– Так это же неплохо, разве нет? Чем меньше я буду тут глаза мозолить, тем лучше!
Хлыст нехотя кивнул.
– В общем-то да. Но мне это сильно не нравится… – Хлыст задумчиво разглядывал воздух у Эрвана за спиной. – Во-первых, я не знаю, что это за корабль.
– Вы?! – От изумления Эрван даже не заметил, как совершил немыслимый поступок – осмелился перебить наставника.
Хлыст кивнул.
– Это судно не приписано к Морскому Ключу.
– То есть как? Выходит, оно не боевое? Меня что – отправляют рыбу ловить?
– И да, и… нет.
Хлыст досадливо поморщился.
– Рано мы вас отпускаем. Понятное дело: война рядом, людей не хватает… А всё равно – рано. Недоучили.
Короткая пауза.
– В Ключе принято считать, что все боевые корабли здесь: мол, настоящий флот – только мы! Единственная защита от угрозы с севера и всё в том же духе… Так думать приятно, лестно, но это неправда – есть и другие. Немало судов приписано к южным портам – от Устья до земель фаэри. Конечно, в основном там мелочь, люггеры да шлюпы – пиратов ловить. Но держат и покрупнее, на всякий случай. Похоже, «Горностай» из таких.
Хлыст тяжело вздохнул. Внимательно оглядел столешницу, смахнул невидимые пылинки. Продолжил тихо и угрюмо:
– Раньше он здесь не показывался – я бы знал. Зачем бросил якорь – понятия не имею. Уйдёт завтра, на остатках ночного бриза. И не исключено, что в Ключ он больше не вернётся.
Хлыст глядел на Эрвана исподлобья – испытующе и цепко.
– Для тебя это означает, что скоро ты исчезнешь отсюда. Быть может, навсегда. Понятно?
Забыв о приличиях, Эрван в задумчивости почесал затылок: назначение и раньше не особо нравилось, а уж теперь… Одно дело испариться на полгода-год, пока слухи не улягутся, и совсем другое – вот так. С концами.
Хлыст отвернулся и угрюмо посмотрел через свинцовый переплёт окна – туда, где играл свежими красками весенний день.
– И ещё: я видел заявочные списки: у них на борту не хватает четверых. Четверых матросов, если точнее. Интересно, правда? Им нужны обычные моряки – а направляют вас. Кроме тебя, ещё кадетов Илана, Энеура и Туди.
Хлыст сделал паузу. Испытующе посмотрел на Эрвана.
– Почему? Есть догадки?
Эрван напряжённо размышлял.
Свисток, Аптекарь, Конюх… И что у них общего? Учёба? Вряд ли. Конюх учился хуже всех, но ему и положено – будущий абордажник. Аптекарь? Этот, наоборот, учился здорово. Что ещё? Ну способный малый, штурман от Бога… В остальном ни рыба ни мясо, если и есть характер – чёрта с два разглядишь. Свисток? Гм… Свисток, он и есть Свисток…
Эрван нахмурился.
Сам он… Ну это разговор особый. И что в итоге?
Эрван пожал плечами. Хлыст вздохнул.
– Разочаровываешь. Неужели не ясно? Вы все – чужаки в Морском Ключе: Илан – сын крестьянина; Энеур и Туди – дети мелких торговцев. Сухопутные крысы.
Хлыст вновь поднялся с кресла. Опустив голову, принялся мерить шагами просторный кабинет.
– Ни один кадет из морской семьи на судно не попал. Случайность? Не думаю.
Хлыст остановился. Окинул Эрвана цепким взглядом.
– Скорее всего, их пожалели. Ну а вас… не жалко. Вот так.
Наставник подошёл вплотную. Оглядел увешанные желтоватыми картами стены: словно проверял, есть ли у них уши. Тихо продолжил:
– Всё, что я могу, – предупредить тебя. Смотри в оба глаза, на рожон не лезь – хватит уже. Надеюсь, я не зря возился с тобой эти годы.
Добавил еле слышно, почти шёпотом:
– Да, ещё… По дороге зайди в «Грот», теперь можно. Кемо уже должен быть там. Скажешь, что от меня. Порасспрашивай его, я сам не успел, придётся тебе. Все понял?
– Кемо?
– Да, Кемо. Татуировщик. За годы через его руки прошли сотни болтливых матросов. Если кто-то что-то знает о «Горностае» – это он.
Хлыст опустил руку в карман.
– Само собой, его услуги не бесплатны. На, возьми.
В ладонь лёг увесистый кошель.
– И не вздумай отказаться.
Грозный взгляд упёрся Эрвану в переносицу.
Эрван сглотнул. Открыл было рот, намереваясь возразить… и захлопнул. Кивнул и аккуратно пристроил деньги за пазуху.
Долгая, тягостная пауза.
Эрван понял – время прощаться.
– Спасибо вам за все. И простите за эту историю. Я не хотел доставлять неприятности. Честно.
Хлыст улыбнулся.
– Ничего, Эрван. Помогая тебе, я отдавал старый долг.
– Как это?
Эрван с недоумением воззрился на преподавателя. Хлыст рассмеялся – искренне и неожиданно тепло, возле глаз появились лукавые морщинки.
– «Я сердце оставил под шапкою гор», – нараспев продекламировал он начало «Баллады о горной пехоте» и тут же проделал невообразимую для наставника вещь – засучил перед учеником правый рукав.
Эрван с изумлением увидел на худой, покрытой редкими волосами руке стилизованные меч и ледоруб. Справа от них виднелась полустёртая римская четвёрка.
«То ли четвёртый перевал, то ли номер части, поди разбери теперь», – Эрван едва не присвистнул: такие эмблемы были в ходу лет двадцать назад, он и видел-то их пару раз в жизни.
Хлыст медленно кивнул, не отводя взгляда от глаз Эрвана.