«Штабная крыса», – подумал Анатоль, – «Или вообще гражданский какой-то». Но вслух спросил:
– У Вас нечем посвятить, ни зги не видно.
– Святой воды с собой не вожу. – С каким-то лукавым подобострастием пошутил собеседник, явно стараясь хоть как-то расположить к себе слушателя. А сам полез в карман за спичками.
В неровном мерцании огонька, вспыхнувшего на короткий промежуток времени, Анатоль безошибочно узнал в странном собеседнике своего старого знакомого по прозвищу Граф. В сердце кольнуло, в висках стукнуло. Спичка догорела, но собеседник его тоже явно узнал. Повисла пауза. Анатоль аккуратно, стараясь не шуметь, взвёл курок. Но первым нашёлся Граф.
– Ба, вот так встреча. Вот кого не ожидал увидеть. Но очень рад, очень. – Не меняя принятого стиля общения, больше подходящего базарной кумушке, чем некогда грозному графу представителю всесильных Иллюминатов, продолжал старый знакомый и лез обниматься.
Анатоль вначале хотел прервать нежеланную любезность, опасаясь ножа в печень, и оттолкнуть старого знакомого, но потом вспомнив неказистый и комичный образ говорящего, открывшийся перед ним в свете быстро потухшей спички, смягчился и по-приятельски обнял старого знакомого, заодно почувствовав насколько тот похудел и осунулся. Граф явно был не опасен, а скорее жалок и вызывал сострадание и любопытство.
Вторую спичку зажёг уже Анатоль, чтобы посмотреть, что случилось с телегой и обнаружил, что та, сойдя одним колесом с дороги, крепко сидит на оси, увязнув в грязи по самую ступицу. Попробовал толкнуть, телега осталась неподвижна как угол дома.
– Пойдёмте в тепло, друг мой. – Сказал Анатоль, заметив, что граф буквально танцует от холода. – И возницу вашего пристроим и накормим, а завтра уже займёмся телегой.
Граф хотел возразить, но желание согреться и поесть было настолько сильным, что он физически не смог этого сделать, и Анатоль отвёл приятеля в избу, где сам квотировался.
Офицеры, добив бутылку, спали кто где: двое по лавкам один за столом. Анатоль с помощью Графа переместил уснувшего в сидячем положении на заботливо расстеленную шинель в углу у печки. Смёл со стола мусор и убрал грязную посуду, поставил её в угол у входа. Из соседней комнаты выглянула Параскева.
– А, это ты вернулся. – Слащаво улыбнулась она.
– Да, да, иди спи. Я старого приятеля отогреться привёл.
– Ну, ну. – Сказала хозяйка и скрылась за дверью.
Выложив на стол несколько варёных яиц и краюху хлеба, Анатоль налил себе и Графу по маленькой, чтобы скорее согреться. Граф трясущимися от холода руками опрокинул сивушную наливку, которую в прежние годы не стал бы даже нюхать и раскрасневшись улыбнулся. А Анатоль про себя подумал: «как же он постарел», – разглядывая старого знакомого в свете керосиновой лампы. В словно приплюснутых временем чертах лица Графа прослеживалось что-то лягушачье, немного жалкое, но от этого и комичное одновременно.
– Мне казалось ты раз и навсегда покончил со службой. – Начал Граф разговор первым.
– В сложившихся обстоятельствах просто не нашёл себе другого применения.
– Да, с прошлым расстаться не просто. Но у тебя как-то получилось это сделать…
– Ты до сих пор работаешь на Иллюминатов? – Перебив Графа и, пренебрегая принятыми прежде между ними условностями, переходя на «Ты», спросил Анатоль.
– Нет, я больше с ними несвязан.
– Если произошла коммунистическая революция, значит, Иллюминаты проиграли? – спешил узнать самое важное Анатоль.
– Нет, Иллюминаты никогда не проигрывают. Проиграл я и моя партия. Мы остались за дверьми того здания, в которое ты приходил на инициацию. Больше я с Иллюминатами несвязан и теперь сам по себе, у нас забрали все средства к существованию и выпроводили на улицу.
– Ты хочешь сказать, что остался из за меня без работы? И, разве Иллюминаты не боролись с коммунистами?
Анатоль, возбуждаясь от начатого разговора, налил себе и собеседнику ещё по стопке и без тоста, не чокаясь, опрокинул свою почти сразу. Потом уставился на Графа, ожидая ответа.
– Иллюминаты никогда не боролись с коммунистами. Это делала моя группа внутри их организации. Но ты обещаешь мне помочь достать телегу, если я расскажу тебе всю правду? Она будет горькой, но пообещай, что поможешь мне отсюда уехать.
– Да, хорошо. – Сказал Анатоль немного поразмыслив.
– Коммунисты – это те же самые Иллюминаты, что и белые затеявшие Февральскую революцию, просто высшая ложа всегда делает ставку на победителя. Но обычно проигравшую партию не выгоняют, а перепрофилируют или сливают с другой. Но мой случай получился особенный, я до сих пор не понимаю почему меня не убили, а просто выставили на улицу. Всё-таки я достаточно много знаю.