Или, возможно, даже с ними, даже с самыми порочными, такими как матрона Жиндия Меларн или судьи карнавала воров в Лускане, которые с таким ликованием пытают обвиняемых преступников, в ранние дни их личного пути были шаги, которые развратили их и привели к их нынешнему состоянию. Это вопрос, на который, я сомневаюсь, когда-либо будет дан ответ, и этот ответ на самом деле не является самым важным фактором, поскольку в настоящем, в данный момент, за свои собственные действия эти люди, как и все мы, несут ответственность.
Тогда более важный вопрос для меня во всем этом заключается в том, как целый город — и почти все в пределах города — могут быть настолько порабощены, настолько полностью подчинены воле Королевы Демонов, что они теряют всякое представление о том, что правильно, а что неправильно? Потому что, несомненно, понятие этой разницы — это то, чем должно обладать любое разумное существо!
Я начинаю понимать, что в Мензоберранзане было гораздо больше похожих на меня, чем тех, кто с радостью принимал догматы Ллос и ее порочного духовенства. Даже Даб'Ней, которая давным-давно поняла, как сильно она презирала все, что было Ллос (и все же оставалась жрицей и по-прежнему получала магические заклинания от того существа, которое она презирала!).
Теперь я знаю, что ответ — это страх. Из всех источников вдохновения, мотивации, которые может дать любой лидер, самый простой — это страх, и его, пожалуй, труднее всего отбросить в сторону. Даб'Ней могла втайне ненавидеть Ллос, но заявить об этом открыто означало бы ее смерть, если бы ей повезло. Более вероятно, что ее превратили бы в драука, приговорив к вечности неослабевающих мук.
И даже самые храбрые побоялись бы такой участи.
Страх — мощное оружие, и трагический результат деспотизма — это история, которую слишком часто рассказывают, и ее еще легче увидеть в более скоротечных обществах народов с короткой жизнью. Я видел королевства людей, доведенные до плохого конца лидером со злыми намерениями — мы видели это с лордом Неверембером и домами Глубоководья, развращенными ради личной выгоды. Это одна из самых предсказуемых и печальных историй в анналах человеческих обществ, когда то или иное государство решает развязать войну, украсть землю или ресурсы у соседа. И также, к счастью, наряду с тем, что такие состояния являются наиболее распространенными, они часто являются самыми преходящими. Королевства, которые когда-то были явными врагами, теперь стали великими союзниками и друзьями, делят рынки сбыта, вступают в смешанные браки, процветают вместе.
Отличие Мензоберранзана, наиболее очевидно, заключается в том, что власть там, злой лидер со злыми замыслами, была и остается не преходящей. Правитель-человек умрет — возможно, у его преемника будет лучшее и великодушное сердце; если не сразу, то всего через несколько десятилетий. Простая физическая география наземных королевств также не способствует какой-либо длительной и ослабляющей автократии, поскольку многие люди познакомятся с жителями других земель и, таким образом, узнают о недостатках своего общества, когда оно противопоставляется чаяниям и обнадеживающим видениям их соседей.
В пещере, где я родился, дело обстоит иначе. Ллос не только вечна и вездесуща, диктатор, который не разжимает своих когтей, но и сам город уединен. Я не уникален в своем желании сбежать, и я не единственный дроу, который бежал из Мензоберранзана на протяжении тысячелетий правления Ллос и ее жриц. Возможно, я не единственный, кто выбрался оттуда, каким-то образом, благодаря удаче, выжил в дебрях Подземья, а при большей удаче нашел дом, настоящее место в семье. Но для каждого дроу вроде меня, который каким-то образом сбежал, я набираюсь храбрости, зная, что есть тысячи тех, кто хотел бы сбежать, кто видит перед собой несправедливость.
Путь Ллос — это ложь.
Вдохновение Ллос — это страх.
Абсолютная власть Ллос над дроу в Мензоберранзане заключается в том, что она вечна, все крепче вцепляясь в каждое поколение.
Теперь у нас есть шанс разрушить эту хватку, освободить город, превратить шепот дроу в открытые крики отрицания.
Вот почему я не мог остаться в Каллиде. Вот почему я не мог оставаться в комфорте своих домов в Длинной Седловине или Гаунтлгриме, когда рядом со мной были мои жена и дочь.
Потому что сейчас — и только сейчас, вооруженные знаниями и светом, освещающим то, что так долго было скрыто, — у нас есть шанс.