Почесав грудь, Магни начал объяснять.
— Я пробрался в Родные Земли, чтобы найти тебя, и когда я не смог, я решил, что могу взять заложника и попросить Совет вернуть тебя взамен.
Мои руки взметнулись к волосам.
— Почему мне никто об этом не сказал?
— Я думал, они сказали.
— Нет. Ты серьезно веришь, что я позволила бы невинному пострадать из-за меня?
— Она пробыла здесь всего пять дней.
— А потом ты отпустил ее?
Магни сморщил лицо.
— Конечно, нет. За кого ты меня принимаешь? За мягкотелого?
— Значит, она сбежала?
Он фыркнул.
— Нет, Афина не сбежала. Перл заняла ее место, и я почти уверен, что это было во всех новостях на Родине. Как ты можешь этого не знать? Перл приходила повидаться с тобой, помнишь?
— Да, но она никогда не рассказывала мне о ситуации с заложниками. Она сказала, что они с Ханом встретились во время каких-то переговоров и что они влюбились друг в друга.
— Может быть, она не хотела, чтобы ты чувствовала себя виноватой.
— Это имело бы смысл. — Я кивнула. — Я чувствую себя дурой из-за того, что не знала всего этого, но, честно говоря, я держалась подальше от любых источников новостей.
— Почему?
— Во-первых, новости на Родине — это пустая трата времени. Там нет пикантных историй об эпизодах насилия или повстанцах, пытающихся захватить Совет.
— Тогда что же они показывают?
— В основном вдохновляющие истории, советы по садоводству, советы по самопомощи и несколько видеороликов с домашними животными, которые совершают глупые поступки.
Магни закатил глаза.
— Скукота.
— Думаю, я также избегала смотреть новости, потому что не хотела, чтобы мне напоминали о доме в случае, если что-то случится.
— Звучит так, будто ты жила под скалой, Лаура.
— В значительной степени. — Я помассировала виски, чувствуя нарастающую головную боль. — У меня не укладывается в голове тот факт, что ты похитил невинную женщину.
— Да, ты чуть не развязала войну. Неужели ты думала, что я не попытаюсь вернуть тебя?
Чувство вины грызло меня. Я была импульсивна и сбежала, не осознавая, какие последствия это может иметь для других.
— Я понятия не имела, что ты придешь в такое отчаяние. — Моя голова низко опустилась от стыда.
— Не все так плохо, — сказал Магни и приподнял мой подбородок. — Перл — большая заноза в моей заднице, но они с Ханом создали экспериментальную школу с детьми по обе стороны границы. Мила — одна из школьниц.
— В школе для девочек? — Мои глаза расширились. — Но здесь, в Северных землях, девочки не ходят в школу. Мы обучаемся на дому.
— Я знаю, но это девочки с Родины. Их восемь человек и два мальчика.
— Десять детей с Родины?
— Угу.
Я моргнула, пытаясь осмыслить всю эту новую информацию.
— Я не могу в это поверить.
— Я знаю, это безумие, сколько всего произошло, и теперь, когда граница закрыта, у нас есть шанс завоевать мир. Пришло гребаное время мужчинам вернуть себе власть.
Его слова расстроили меня.
— Вы бы напали на соседнюю страну, которая уже страдает?
Магни посмотрел на меня с презрением.
— Что может быть лучше для удара, чем когда твой враг слаб? Это гребаное чудо, что мы не сильно пострадали от землетрясения. Я воспринимаю это как знак того, что какая-то высшая сила на нашей стороне.
— Люди на Родине нам не враги. Они мирные люди.
— Которые правят миром и держат нас здесь в изоляции, — жестким голосом заметил Магни.
— Я думала, тебе нравятся Северные земли, — заметила я.
— Конечно, но я хотел бы побольше повидать мир. А ты нет? — Его смех был пустым. — О, чуть не забыл. Ты действительно повидала мир.
— Расскажи мне о Миле, — попросила я, чтобы сменить тему.
Взгляд Магни смягчился.
— Мила чиста и невинна. Она похожа на ангела, и у нее самые милые ямочки на щеках.
— Ух ты.
— Да, и знаешь, что самое удивительное?
— Что?
Он хлопнул себя ладонью по груди.
— Она попросила меня быть ее папой.
— Что ты имеешь в виду?
— Боулдер и Кристина удочерили одну из девочек с Родины, и поскольку мама Милы умерла, она попросила меня удочерить ее.
— Зачем?
Магни повернул голову и, нахмурившись, посмотрел на меня.
— Потому что, в отличие от тебя, она хочет, чтобы я защищал ее и заботился о ней.
Я с трудом сглотнула и посмотрела вниз.
— Жаль, что Совет Родины никогда не позволил бы мне удочерить Милу. Они вообще не очень любят мужчин, а после того, как я похитил Афину, они возненавидели меня.
— Но они позволили Боулдеру удочерить ребенка?