— С тех пор, как я женился за одной из них. Ты слышал, что я сказал о том, что они поймали еще одного?
— Да, я слышал. Но осталось еще трое. Я не понимаю, почему требуется так много времени, чтобы найти этих людей. Они должны выделяться, как моча на снегу.
— Возможно, они поймали бы их при обычных обстоятельствах, но из-за землетрясения так много всего изменилось, и люди принимают незнакомцев. Это облегчает мужчинам маскировку под бездомных.
— Ты прав. Но прошло десять дней, и я хочу, чтобы Лаура вернулась домой.
— Ты с ней разговаривал?
— Да, несколько раз. Они объединили ее с мужчиной, который, по словам Лауры, является их лучшим посредником. Я очень надеюсь, что она права и что он позаботится о ее безопасности. Кстати, Финн, Лаура упоминала, что ты его знаешь. Его зовут Ханс.
Финн отступил на шаг.
— Лаура с Хансом? — спросил он.
— Да.
— Черт.
— Что? — Я прищурил глаза. — Пожалуйста, скажи мне, что он никоим образом не представляет для нее угрозы.
— Нет, нет. — Финн махнул рукой и покачал головой. — Ханс довольно безобиден. Но Лаура не должна зависеть от того, что он спасет ее, это точно.
Мои руки взметнулись к волосам.
— Какого хрена они свели ее с мужчиной, который не может ее защитить?
— Ханс — тот еще лизоблюд.
— Что ты имеешь в виду?
— Он много говорит, но он настолько мягок, насколько это возможно. — Финн взял вазу и поцарапал на ней золотой лист, прежде чем снова поставить ее на место. — Просто скажи Лауре, чтобы она была осторожна.
С каждой секундой мое лицо становилось все краснее.
— Расслабься, Магни, им нужно найти еще только троих. Она могла бы быть дома к завтрашнему дню.
— Я бы хотел.
— Ты должен оставаться позитивным, чувак.
— Ты же меня знаешь, я всегда настроен позитивно. — Мой голос был ровным. — Гребаный лучик солнца.
— Это ты и есть, мой друг. — Финн хлопнул меня по плечу. — Но я пришел сюда не для того, чтобы купаться в твоем солнечном свете. Я пришел с результатом теста.
Я крепко сжал в руке свою куртку.
— Ты имеешь в виду тест на отцовство, который ты сделал мне и Миле?
Четыре дня назад тест показал, что Финн был биологическим отцом Тристана, мальчика, выросшего на Родине. То, что эти двое встретились, было настоящим чудом, и теперь я надеялся, что Мила, возможно, тоже мой ребенок.
— Держи. — Финн протянул мне листок бумаги. — Вчера я ходил в школу, и Мила все спрашивала меня, когда ты придешь.
Развернув бумагу, я уставился на результат.
— Я пойду прямо сейчас.
Финн с улыбкой похлопал меня по плечу.
— Сделай это, мой друг, и пока ты там, не мог бы ты передать Тристану сообщение от меня? Просто скажи ему, что пришли бумаги и что теперь мне официально разрешено жить на Родине. Мы уезжаем завтра.
— Завтра? — В моем животе образовался узел. Финн был моим лучшим другом, и я ненавидел то, что он переезжал на Родину, где я не мог его навещать.
— Ты уверен в этом? — Я спросил его. — Ты им там не понравишься. Они ненавидят нас, мужчин.
— Нет, они не ненавидят. Они просто ненавидят тебя. — Он ухмыльнулся в типичной для Финна непринужденной манере. — Это то, что ты получаешь за похищение одной из их жриц.
— Эй, ты должен быть благодарен мне. Если бы я этого не сделал, вы двое сегодня не были бы женаты.
— Ты прав, но, честно говоря, Магни, я знаю, что тебе не нравятся жители Родины, но ты должен дать им шанс. Они хорошие люди. Даже Хан начинает проникаться к ним симпатией.
Я снова фыркнул.
— Вы с Ханом ослеплены сексом, вот и все. Но это не правда. Я буду здесь, чтобы напомнить вам о четырехстах годах, в течение которых мамаши угнетали мужчин и удерживали всю власть в своих руках. Я никогда не прощу им того, что они изолировали нас в дальнем уголке мира, в то время как им достаются все пляжи с теплым песком. Я чертовски ненавижу здешний холод.
— Это нездорово для тебя — переносить на них весь этот гнев и горечь. Афина и Перл не жили четыреста лет назад, и ты не можешь винить в этом нынешнее поколение мамаш. По крайней мере, они открыты для диалога и интеграции наших стран.
Я закатил глаза.
— Это говоришь ты или твоя жена?
Финн пожал плечами.
— Ну и что с того, что я кое-чему у нее научился? Она мне очень помогла. Может быть, она и тебе сможет помочь. С Афиной легко разговаривать, и она разбирается в эмоциях и прочем.
— Я так не думаю, — сказал я пренебрежительным тоном. — Я не любитель «поговорить» и ты это знаешь.
— Но, может быть, она могла бы научить тебя не быть таким осторожным.