— Эй, придурок, пора драться.
— Магни… Магни, не надо! — Я взвизгнула от разочарования, когда связь между нами оборвалась. Я позвонила ему еще восемь раз, но ответа не получила.
Не зная, что еще делать, я позвонила Финну.
— Магни позвонил мне. Он пьян, и прямо сейчас его убивают в драке. Ты должен помочь ему, — взмолилась я.
Голос Финна был хриплым со сна.
— Не волнуйся. Магни и раньше участвовал в пьяных драках. С ним все будет в порядке.
— Ты не слышал, насколько он был пьян. Я с трудом понимала, что он говорит.
Финн зевнул.
— Поверь мне, для убийства Магни потребуется целая армия.
— Или один нож, помещенный в нужное место. Финн, он не бессмертен.
— Ладно, в чем-то ты права. — Он снова зевнул. — Я попрошу кого-нибудь забрать его.
— Но все, что я знаю, это то, что он где-то в баре.
— У меня есть довольно хорошая идея, где он может быть. Не волнуйся об этом, Лаура. Магни силен, и завтра у него будет болеть голова, и он пожалеет обо всем этом.
Я издала страдальческий звук.
— Раньше он никогда не делал ничего подобного.
Финн вздохнул.
— Что я могу сказать? Все изменилось, когда ты сбежала.
Чувство вины снова охватило меня.
— Я никогда не хотела причинить ему боль. Я не пыталась сбежать от Магни. Я просто хотела своими глазами увидеть Родные земли. Если бы я знала, как плохо обстоят дела дома… — слезы подступали к горлу, и мой голос стал хриплым. — Это все моя вина.
— Лаура, пожалуйста, не плачь.
Я ничего не могла с собой поделать. От самобичевания и страха за Магни у меня свободно потекли слезы.
— О, черт, Афина, я думаю, Лаура плачет.
— Она плачет? — Я слышала мягкий голос Афины.
— Слушай, ты займись Лаурой, пока я позвоню ребятам и попрошу их забрать Магни, пока он кого-нибудь не убил.
— Милая, — приятный голос Афины теперь звучал отчетливее. — Поговори со мной.
— Я облажалась, и теперь Магни может умереть из-за меня.
— Финн делает все, что в его силах. Он говорит, что с Магни все будет в порядке. Ты увидишь его снова.
— Я не знаю. Магни не хочет, чтобы я возвращалась. Он позвонил, чтобы попрощаться со мной.
— О, милая, ты же не веришь, что это то, чего он хочет, не так ли?
— Я сказала ему, что вернусь домой, но он сказал, что я не должна этого делать. Хотела бы я знать, о чем он на самом деле думает, но он так закрыт для меня.
— Лаура, ты молода, и вам двоим потребуется время, чтобы вырасти вместе. Это нормально.
— Это ненормально, что он так напивается, что едва может говорить. Зачем ему это делать?
— Что подсказывает тебе твое чутье? — спросила Афина. — Как ты думаешь, почему он напивается?
Слезы все еще лились.
— Потому что он зол на меня.
— Ты видишь гнев. Я вижу боль.
Я вытерла нос и прошептала:
— Да.
— И почему ему больно? — она спросила.
— Он сказал, это потому, что Перл будет выше его по должности.
— Возможно, это одна из причин, но, по словам Финна, попойки Магни начались, когда ты ушла. Как ты думаешь, почему это так?
— Потому что люди насмехались над ним.
— Нет. Вот почему он сражается. Он пьет не из-за этого.
— Тогда скажи мне, Афина, потому что я не могу читать его мысли.
Афина издала звук, выражающий сочувствие.
— Тебе не обязательно читать его мысли, дорогая. Ты должна прочесть его сердце. Что он потерял, когда ты ушла?
— Меня.
— Да, но что ты представляла для него?
Я теряла терпение по отношению к Афине.
— Ты продолжаешь задавать мне вопросы, но я не знаю ответов — все, что я знаю, это то, что я его жена.
— Да, но я ищу слово «цель». То, что он был твоим мужем и защитником, придавало ему целеустремленность.
— Цель. — Я вздохнула. — Да, я полагаю, что так.
— Он пьет, чтобы забыть о своей боли. Чтобы не чувствовать себя таким потерянным в течение ночи.
Я снова вытерла нос.
— Откуда ты его так хорошо знаешь, Афина?
— Дорогая, я не знаю Магни. Но я знаю людей.
— Но Магни не такой… как другие мужчины.
— Почему нет?
— Он сильнее.
— Только физически. Психически он хрупок. Сегодняшний вечер показывает это очень ясно.
Мысль о том, что Магни может быть хрупким, заставила меня нахмуриться.
— Я всегда думала о нем как об особенном человеке.
— Он особенный, — сказала она. — Я никогда не встречала никого, похожего на него. Магни напоминает мне о ветре.
Разговаривая с мамашами, иногда у меня возникало ощущение, что мы говорим на двух разных языках. Они говорили метафорами и использовали отсылки, которые ни один северянин никогда бы не использовал.