С тьмой нельзя бороться насилием и ненавистью.
Это будет только усиливаться и поглотит нас в бесконечных спорах.
Только свет может победить тьму — даже такой ребенок, как я, может видеть, что многое ясно.
Но я не могу водить машину или заставлять взрослых слушать, если они не хотят слышать.
Тем не менее, мы — поколение зеркал, гоняющихся за солнцем, готовых внести свой вклад.
И используя простые вещи, находящиеся в пределах нашей досягаемости, это может оказаться не так уж сложно.
Мы возьмем наши телефоны и воспользуемся социальными сетями, чтобы люди почувствовали наше тепло.
Подумайте, как это будет отличаться от обычной бури в СМИ.
Сделайте комплимент незнакомцу и заставьте его улыбнуться.
Немного доброты поможет преодолеть долгую милю.
Мы будем отпускать шутки и ощущать смех как целительную силу.
Ту, которая заставит наши сердца петь и расцветать, как цветок.
Мы поговорим о людях, которыми мы восхищаемся и уважаем.
И поделитесь тем, за что мы благодарны, и надеемся, что эффект почувствуют все.
Итак, мой последний вопрос к вам таков: поможете ли вы нам, просто отражая яркий свет в своем зеркале?
— А ты как думаешь? — прошептала Мила. — Разве это не удивительно?
— Вау. — Мои брови приподнялись. — Ты уверена, что это написал ребенок?
— Да. Ей было всего тринадцать, и ее звали Перл, совсем как нашу Перл.
— Это прекрасное стихотворение.
— По словам, которые она использует, можно сказать, что это очень старый стих, но мне хочется плакать от того, что дети тогда боялись ядерной войны и конца человечества.
— Ну, на то есть веская причина, — заметила я.
Мила выглядела печальной.
— Я счастлива, что не живу тогда. По крайней мере, сейчас такого оружия нет.
— Верно, но нам все еще предстоит решить множество проблем.
Между ее бровями образовался треугольник.
— Например, какие?
— Например, найти способ избавиться от стены между Северными землями и Родиной.
— Но я думала, что Перл и Хан работают над этим.
— Так и есть.
— Тогда тебе не о чем беспокоиться. Перл — самый умный человек, которого я знаю, и у Хана тоже есть несколько хороших идей.
Я наклонила голову.
— Ты думаешь, Перл умнее Хана?
Мила слегка отпрянула назад.
— А ты нет?
— Я не знаю. Люди называют Хана гением.
— Правда?
— Да.
— Ха, я этого не знала. — Мила снова заглянула в стихотворение. — Я думаю, это потому, что люди здесь не встречали настоящего гения до появления Шелли.
— Шелли — гений? — Я посмотрела на подростка с кустистыми бровями, непослушными волосами и плохой кожей.
— Да. Она даже умнее Перл, но по-другому.
— Я понимаю. — На мгновение моя грудь наполнилась гордостью. Я была окружена умными женщинами и сидела рядом с девочкой, у которой были женские образцы для подражания, к которым у меня не было доступа, когда я была в ее возрасте.
— Хотя есть много вещей, в которых она отстой.
— Кто, Шелли?
— Да. — Мила широко раскрыла глаза и преувеличенно кивнула головой. — Она вообще не умеет драться. Она также плохо готовит и совершенно не умеет рисовать. Похоже, что ее интеллект не был равномерно распределен в ее мозгу. В некоторых областях она гений, в других — безнадежна. — Последнюю часть она произнесла шепотом.
— Мила, ты анализируешь стихотворение? — спросила Кайя с другого конца комнаты.
— Простите. Я немного отвлеклась, — призналась Мила и вернулась к стихотворению, указав пальцем на строчку. — Мне нравится эта часть, где говорится: — «Только свет может победить тьму — даже такой ребенок, как я, может видеть, что многое ясно».
— Мне это тоже нравится.
Она наклонила голову.
— Приятно, что она использует слово «ясный» применительно к свету.
— Да.
— И я думаю, что она права. Если кто-то груб с тобой, это не поможет, если ты будешь груб в ответ. Кто-то должен улыбнуться первым.
Я втянула воздух, в моей голове прокручивались слова Афины о том, чтобы я сказала Магни, что люблю его, вместо того чтобы ждать, пока он скажет это первым.
— Ты права, но улыбнуться первым может быть непросто, — заметила я.
— Ты так думаешь? — Мила выглядела задумчивой. — Для меня труднее быть злым. Внутри что-то не так, как будто я не могу нормально дышать. — Она прижала руку к груди. — Иногда у меня возникает такое же чувство, когда я вижу, как люди дерутся. Это меня печалит.