Кэт, уронив сверток с одеждой на пол, обхватила лицо Локлана руками. О, как же чудесен был на вкус этот мужчина! Нежный и дикий, он заставил ее пылать от страсти. Никогда еще ее не целовали так, как будто и терзали, и лелеяли одновременно. Ее влечение к горцу не поддавалось объяснению разума.
Внезапно раздался стук.
Локлан отпрянул с яростным рычанием, а Катарина замерла, не в силах шевельнуться. Горец подошел к двери и распахнул ее. Стоявшая за ней служанка, увидев ярость, написанную на лице постояльца, вскрикнула от ужаса.
– Ваш ужин, милорд, – испуганно пропищала она.
Запустив пальцы в волосы, Мак-Аллистер отступил, пропуская прислугу в комнату, при этом он бросил на Кэт взгляд, который, опалив, пригвоздил ее к месту.
Служанка со всей расторопностью поставила еду на маленький столик у окна и быстро ретировалась.
Шотландца могла бы позабавить эта ситуация, если бы его чресла не были охвачены огнем. Все, о чем он мог сейчас думать и чего желать, это либо вылить на себя ниже пояса кувшин холодной воды, либо воспользоваться стоящей позади кроватью. К сожалению, и то, и другое было неосуществимо.
Катарина склонилась над едой и блаженно вздохнула. Мало у кого видел горец такое счастливое выражение лица, как у своей спутницы, когда она отщипнула кусочек хлеба и положила его в рот.
– Голодна?
– Как волк, – выдохнула она, а затем, одарив его своим самым проказливым взглядом, добавила. – Если ты когда-нибудь окажешься в бегах, рекомендую набить живот, прежде чем ты огреешь своего стража по голове и ускользнешь. Удирая, сложно остановиться и перекусить – тебя при этом так и норовят догнать.
Локлан улыбнулся ее шутке:
– Буду иметь это в виду, если когда-нибудь проснусь в цепях.
Он присоединился к Кэт за столом, пока она разливала для них вино.
Пригубив немного хмельного напитка, девушка снова заговорила:
– Ну да, мы же все-таки остановились на ночь…
– И они, кажется, нас догнали, – подхватил ее собеседник.
Катарина кивнула:
– Думаешь, нам следует сбежать, когда они угомонятся?
Горец выглянул в окно, за которым уже сгущалась тьма:
– Давай сперва посмотрим, что они будут делать дальше. Если нам повезет, солдаты уедут. Кроме того, нам нужен отдых – лучше здесь, чем на спине лошади, пытаясь дать деру. Не говоря уже о том, что наши кони измучены, и передышка им нужна даже больше, чем нам.
– Да, но до чего же я ненавижу ожидание! – воскликнула Кэт.
– А мне думается, именно из-за своего нетерпения ты уже оказалась однажды в затруднительном положении, разве не так? – поддел ее шотландец.
Она скорчила Локлану рожицу. Эта гримаска показалась ему неописуемо очаровательной.
Остаток их трапезы прошел в молчании. За едой Мак-Аллистер обдумывал наилучший план действий.
После ужина, перебравшись поближе к окну, горец стал ждать, когда солдатам дадут сигнал к отъезду, но они, похоже, расположились надолго. Он надеялся лишь на то, что королевские ратники не собираются оставаться здесь на ночь. Напряжение от затянувшегося ожидания начало действовать Катарине на нервы.
– Если не возражаешь, я бы хотела остаться одна, чтобы вымыться и сменить одежду, – обратилась она к Локлану.
Тот кивнул:
– В моих сумках есть гребень, если он тебе нужен.
– Спасибо.
Кэт смотрела ему вслед, пока за горцем не захлопнулась дверь. Потом Катарина подкралась к окну и увидела, что солдаты все еще разыскивают горожан, которых не успели допросить. Порази их всех оспа! Если так пойдет дело, они застрянут здесь навечно.
Но все же лучше находиться тут, чем в каком-нибудь германском дворце. Запрятав эту мысль в голове подальше, девушка быстро налила воду в таз и освежилась, обтеревшись небольшим куском влажной ткани. Она до сих пор находилась под впечатлением от доброты шотландца, купившего для нее платья. С другой стороны, это показалось ей логичным. Он привык заботиться о других. Так как он был лэрдом, в его обязанности входило предвосхищать нужды и потребности своих людей и удовлетворять их как можно лучше.
По крайней мере, так до́лжно было поступать. Но большинство встречавшихся ей до сих пор людей, занимающих такое положение, на деле демонстрировали совсем иное отношение: «что хорошо для меня – должно быть хорошо для всех».
В поисках гребня Катарина опустилась на колени и открыла седельные сумки Локлана. В них царил идеальный порядок. Каждая вещь была тщательно упакована и лежала на своем месте.
«Бедняге необходимо, чтобы и в таких невинных вещах все у него было, как полагается. Должно быть, я свожу его с ума», – подумала Кэт.
Единственный заведенный порядок, который она признавала, – это лишь ее капризы и шалости. И сейчас от нее потребовалась вся сила воли, чтобы не перемешать содержимое этих сумок, – лишь бы взглянуть на реакцию их хозяина. Но все-таки она слишком многим была ему обязана.
Девушка заставила себя расчесать волосы, затем вернула гребень на то самое место, где он лежал… Ну ладно, так и быть… Она его переложила – уж очень трудно было устоять перед желанием немного пошутить над этим педантом.
Закончив все хлопоты, Катарина открыла дверь, чтобы пригласить Локлана обратно в комнату. И лишь тогда она осознала, какую ошибку совершила.
Потому что перед ней стоял Миль.
Глава 4
Крошечные глазки Миля вспыхнули, когда он уставился на девушку:
– Добрый вечер, Катарина. Так приятно видеть тебя снова!
Не зная, что ответить, она бросила взгляд на стоящего позади него Локлана. Тот в мгновение ока схватил д’Анжу за шиворот и, держа нож у его горла, затащил в комнату. Катарина торопливо отступила, пропуская их, и закрыла дверь.
– Молчи, – предупредил Мак-Аллистер француза. – Одно слово – и ты мертв. Понял?
Тот кивнул.
– Нам нечем его связать, – прошептала Кэт.
– Пора бы понять, что от нас не сбежишь… – начал было Миль, но горец оборвал его сильным ударом в челюсть. Д’Анжу закатил глаза и с глухим звуком рухнул на пол.
Катарина вопросительно изогнула бровь, глядя на Локлана. Тот хмуро рассматривал француза, лежащего у его ног:
– Не совсем мертв, но, по крайней мере, это заставило его заткнуться.
Горец быстро собрал их вещи.
– А что, если он придет в себя? – спросила Кэт.
– Тогда за нами пустят погоню, а потому давай не будем тратить время зря.
Вслед за Локланом Катарина покинула комнату и спустилась в конюшню, где они торопливо отыскали своих лошадей.
Едва беглецы вскочили в седла, как воздух прорезал крик:
– Принцесса с шотландцем. Задержите ее!
Мак-Аллистер чертыхнулся и бросил спутнице:
– Сможешь скакать так же быстро, как я?
– Ты шутишь? Чтобы уйти от них, я смогу обогнать дьявола и всех его приспешников!
Она ударила пятками в бока своей лошади. Та заржала и вылетела из конюшни.
Сила духа Катарины и ее мастерство наездницы вызвало одобрительную улыбку горца. Он пустил своего жеребца вскачь вслед за ней.
Эта местность была ему незнакома, что было серьезной проблемой для беглецов. Хотя их лошади и отдохнули немного, Локлан не был уверен, что они смогут долго скакать во весь опор. Если повезет, у королевских воинов тоже окажутся уставшие кони. В противном случае побег будет коротким, и исход его предопределен заранее.
Когда конюшня осталась за спиной, несколько солдат бросились наперерез, пытаясь перекрыть беглецам дорогу, пока остальные продолжали преследование. Маневр не имел успеха: Локлан и Катарина увернулись от них и помчались дальше, стремясь скорее покинуть город. Горец слышал, как за спиной солдаты шумно ссорятся между собой за лошадей, которых на всех преследователей не хватило.
– Пригнись! – крикнул он Катарине. – Продолжай скакать на север, не останавливаясь, что бы ни случилось!
Оставалось только надеяться, что темнота милосердно укроет их от погони, но не спрячет коварно на пути беглецов глубокую канаву или яму. Ведь это может выбить одного из них из седла.