Рассказ Людоты изрядно повеселил Аспида, он даже пару раз холодно улыбнулся.
– Вообще, я тут тебе подарок принес, а то ты тогда ушел ни слова ни промолвив. – Кузнец отстегнул от пояса меч и протянул воину Мары. – Я хорошо изучил обломки твоего оружия. Перековать их под силу разве что самому Сварогу, но все же мне удалось сделать что-то похожее. Пусть этот меч верно служит тебе для ратных дел!
Как только рука Аспида коснулась рукояти меча, то по телу сразу же пробежала приятная дрожь. Меч лежал в руке практически так же удобно, как и его предыдущий. Обнажив клинок, Аспид обратил внимание на выгравированное на длинном лезвии клеймо: «Людота-коваль».
– Не удержался. У меча должно быть имя, так пусть носит имя того, кто его создал. Тем более, это лучшее оружие, что пока мне удалось сковать.
– Скромности тебе не занимать.
– А то ж!
Еще какое-то время Аспид любовался своим новым оружием, а затем аккуратно положил его в угол рядом со своей поклажей.
– Добрый клинок, благодарствую. Теперь можешь возвращаться в Черноречье.
– Знаю, что мне нет места на твоем пути. Но… я не только тебе меч приехал тебе передать, есть еще кое-что. Ты же знаешь, что она ждет тебя? Или ты думаешь, что девкой можно поиграться, а затем ускакать куда глаза глядят?
– И ты пришел сюда мне об этом напомнить? О себе думай! А то, что-то добренький ты больно, за чужих переживать.
Людота опустил голову и тяжело вздохнул.
– Не в этом дело, просто… я-то как раз и совсем не добренький. Знаешь, ведь соврал я тебе тогда в Полесье при нашей первой встрече. Не пришлый я был купец, а из как раз таки из местных, полесских. Когда я был помоложе, то соблазнил там девку одну. Всем была хороша: и лицом, и статью, и голос был ммм… как у птицы Алконост! Вот и положил я на нее свой глаз. – Он подпер рукой голову, предаваясь давним воспоминаниям. – И она меня любила, вместе мы много чудесных мгновений провели, а потом… потом, не знаю, что на меня нашло. Я все бросил, просто взял и ускакал с торговым обозом из Зборска в Новгород. Хотел приключений, мир посмотреть, себя показать. Только не принесло мне это счастья, постоянно грусть и тревога какая-то душу грызла. Вот так ковал я себе оружие в великом городе, а тут в одну ночь мне сон приснился: зовет меня моя любимая стоя по пояс в болотной топи, руки ко мне простирает. Я к ней бегу, но не успеваю свою руку подать, и утаскивает ее под землю мерзкая жижа. Роюсь я в этой жиже, пытаюсь ее нащупать, но все бесполезно. И каждую ночь приходил ко мне это сон, видимо так боги к совести моей взывали. Нечестно я тогда с ней поступил!
Как сейчас помню: в один день проснулся я в кузнице, собрал вещей на продажу и в путь отравился. Думал по пути добра наживу, к ней приеду, как купец богатый и прощения попрошу. А как добрался до Полесья, так оказалась, что давно уже спит она беспробудным сном. Поговаривали, что утопилась с горя.
– Любава…
– Точно! А ты откуда знаешь? Отвечай! – голос Людоты задрожал.
– Не нашла она покоя и в смерти, сейчас русалкой кружит в хороводе Водяного в пруду, недалеко от Полесья.
Кулаки кузнеца сжались, да так, что пальцы заскрипели. Глаза заблестели, щеке покатилась крупная слезинка, которую он постарался побыстрее утереть. Негоже мужчине слезы лить!
– Да, искал я счастья, а свое загубил, вот и маюсь до сих пор. Ты-то свое не потеряй, Аспид. Поверь, оно больно, даже если сердце у тебя как камень, все равно треснет рано или поздно. Найди, что ищешь и возвращайся скорее.
Воин Мары ничего не ответил, да и не нужны сейчас были слова. В эту звездную ночь он лежал в брошенной избе и много думал о разговоре с кузнецом, но так и не смог дать себе ответы на самые важные вопросы.
Как только лучи света пробились через щели прогнивших бревен, он оседлал Хромую и отправился в путь.
Глава 4
Все дальше и дальше отдалялся Аспид от того, что ромеи называли цивилизацией. Городища и села с их аккуратными дорогами оставались далеко позади, вместо них повсюду разрастались непроходимые черные леса и поросшие бурьяном пути. Иногда на этих путях ему попадались угрюмые местные, которые нехотя упоминали, что когда-то давно видели человека в красном плаще, мчащегося в сторону бескрайних болот. Места, где заканчивалась граница славянских земель, и начиналась непроходимая трясина. Поговаривали, что в этих местах обитает народ, поедающий мертвецов и поклоняющийся Великому Болотнику. Еще говорили, что рядом стоит небольшая деревушка под названием Топь — эдакий форпост перед неизведанными и опасными землями болотного народа. Что ж, значит путь Аспида лежит к этому загадочному поселению. Путь не близкий, но он чувствовал, что где-то там схоронился опальный новгородский дружинник.