Со всех сторон к нему тянулись трясущиеся от желания вцепиться руки с растопыренными когтистыми пальцами, он видел хоровод занесенных дубин и молотов, перекошенных яростью лиц, оскаленных клыков и горящих глаз. Виндраум твердо стоял в этом дьявольском круге, нанося страшные удары мечом. Перед его глазами проносилась вся жизнь, и теперь-то он понимал, сколько ошибок допустил за прошедшие годы. Жизнь? Бесконечные пиры, охоты, когда зверей истребляют не из нужды, а ради "доблести", погоня за богатством…Где она, его настоящая любовь? В смертный час с ним были лишь воспоминания о нелюбимых женах, нужных ему ради союзов с соседями и доказательств собственной мужской силы, для продолжения рода. А дрожащие пленницы на улицах взятых штурмом поселений? Зачем все?..
Но то лучшее, что было в сердце Виндраума, все самое светлое и благородное, заставляло его твердо стоять и сражаться. По звукам вокруг он понимал, что сражение еще не окончено, и оттесненные от райкса воины бьются где-то в стороне. И Виндраум раз за разом кричал в морды чудовищных врагов, зная, что его слышит его дружина:
- Во славу Владана!
Хейд, завернувшись в свой черный плащ, безмолвно наблюдал за битвой. Никакой радости он не испытывал, ибо успех был элементарен и легко предсказуем. Конечно, любой райкс скорее погибнет, чем оставит на разграбление своих вилленов - ведь смерть в бою за свое племя куда почетнее, чем медленное издыхание от голода и нищенское существование привыкшей к почестям аристократии. Четвертый отряд скрытно подобрался к полю боя уже после того, как защитники поселения вступили в бой, и рать Виндраума была окружена. Храбрость сыграла слишком злую шутку при встрече с неведомым…Теперь все люди во взятом поселении обречены на смерть. Кроме одного:Виндраума Хейд потребовал привести живым.
Постепенно звон и скрежет прекратились, продолжали звучать лишь торжествующий вой победителей и крики ужаса и боли вилленов и добиваемых воинов. Хейд мог бы спуститься и снова принять управление над своим диким войском, но он не двигался с места. Господину незачем подыгрывать низшим. Сами придут.
В свете двух воткнутых по сторонам в землю факелов Хейд, наконец, увидел, как едва ли не десяток вампиров тащат к вершине холма Виндраума. Когда их разделяло с десяток шагов, победитель сделал знак остановиться и стал разглядывать пленника. Только несколько раз ранив его, враги сумели выбить у Виндраума оружие и оглушить повелителя аустрманнов. Голова райкса бессильно свешивалась на грудь, ноги подгибались. Хейд сложил руки на груди и коротко бросил:
- Отпустите его.
Вампиры отступили от пленника, и он тяжело осел на колени. Хейд уже подумал о безнадежности задуманного, но вдруг райкс неимоверным усилием поднял голову и встретился глазами с победителем. Медленно, очень медленно он покачал головой и чуть слышно сказал:
- Какой позор… - неожиданно Виндраум попытался вскочить, одновременно шаря по бедру в поисках рукояти меча, его глаза безумно блестели - Тварь! Сразись со мною один на один! Верни мне меч, и выходи на поединок!
Хейд с усмешкой наблюдал за бессилием врага. Райкс так и не сумел подняться, и кровь из его ран еще обильнее стала течь на землю. И тогда снова прозвучал повелительный голос победителя:
- Ты хочешь поединка? Хочешь смерти, даже не зная, зачем тебе сохранили жизнь? Почему?
Глаза Виндраума вспыхнули гордостью:
- Если я умру в бою за свой народ, я буду пировать в Небесных Чертогах отца - Владана! А что большее можешь предложить мне ты, порождение Тьмы?
- Многое. Откуда ты знаешь, что ждет тебя после смерти?
- Я ВЕРЮ!
- Так вынужден тебя разочаровать. Я умирал и оживал вновь. Там нет ничего. Ты, конечно, можешь мне не поверить, и если уж так хочешь - умрешь… Но я могу предложить тебе БЕССМЕРТИЕ.
- За мою душу? Я не желаю служить тому, кто…
- Нет никаких душ! Ты станешь одним из нас - живущих вечно, племени победителей…Если назовешь меня господином.
Виндраум промолчал. Видно было, что в его душе происходит борьба самых противоположных стремлений. Ему было легко решиться бесстрашно встретить смерть, казавшуюся неизбежной, но после того, как появилась надежда остаться в живых, выбор стал куда более трудным. Благородный…Что ж! Хейд понимал, какую роль необходимо сыграть, чтобы завоевать сердце такого идеалиста - воина.