Ледару было всего двадцать восемь лет. Впрочем, "всего" - это по нашим меркам, а тогда юноши знатных родов зачастую становились правителями еще до десяти лет. Молодой вождь получил от предков сильную державу, связи которой тянулись от океана и до океана. Деревянные города, построенные на месте родовых поселений, затерянных в дремучих лесах, славились богатством и красотою, но мало кто осмеливался покушаться на Арьяварту, ибо всем был ведомы стойкость и отвага ее светловолосых и голубоглазых сынов. На первый взгляд, устройство государства наших предков было не слишком надежным, ведь различные населенные пункты редко соединялись дорогами, и никогда - кнутом деспотов, а князья и бояре часто по несколько лет не бывали в иных глухих уголках, полностью полагаясь на вечевые сходы и выборных старшин. Но крепче любых иных уз ариев связывала память о кровном братстве всего их рода и общая Правда - правда трудового народа.
В отличии от восточных тиранов и самодовольных райксов Заката, правители Арьяварты не запрещали своим людям носить оружие и говорить на Вече. Свобода была не врагом, а союзником арийских царей. Так правил поначалу и Ледар. Непосредственно он брал на себя всю полноту власти лишь дважды - когда с юга вторглись орды кочевников Степи, в который раз стремившиеся нажиться на чужом труде, и когда с Полуночи на длинных боевых ладьях пришли морские разбойники, разорившие побережье и основавшие поселение, чтобы сбирать дань с окрестных чудских племен. Чудь, которую на Закате именовали "эльфами" или "альбами", пожаловалась на бесчинства захватчиков ариям, которым также платила дань, но лишь в залог союза, очень выгодного для обеих сторон. И когда грянула кровавая битва у неласкового холодного моря, лесные охотники воочию убедились в том, что арии чтут договоры. В том бою топор дикого галогаландского берсеркера едва не искалечил Ледара, если бы не подоспел Гердан, которого все именовали "Небесным Мстителем" - воином, с колыбели воспитанным для борьбы со Злом во всяком его проявлении. Витязь увернулся от страшного лезвия и подрезал врагу ноги, и когда тот стал падать - отрубил голову. Ледар же поднялся с земли, поднял выбитый меч и, словно ничего особенного не произошло, равнодушно кивнул Гердану. О причинах такой неприязни будет рассказано позднее.
А еще у Ледара была его Любавушка. Она родилась в семье боярина, который сражался плечом к плечу с отцом нынешнего царя, но носила не священное имя на древнем языке, а обычное. Ледар знал ее с раннего детства и, как ему теперь казалось, всегда любил. Часто царевич и боярышня вместе гуляли по лесу или просто сидели на траве, привязав неподалеку коней. Он обнимал ее за плечи, она склоняла голову ему на плечо, и Ледар зарывался лицом в светлые волосы своей милой, вдыхал запах ее кожи… А теперь их сыну пять лет, а старшей из дочерей пора искать жениха. Многое изменилось со временем, минули шумные пиры и кровавые сражения, появились шрамы и морщины. Только любовь Ледара и Любавушки осталась прежней. Где бы ни был царь ариев, он всегда помнил о той, что ждет его дома, и в самых тяжелых походах, когда могли спать воины, но не вожди, царь находил время, чтобы написать несколько строк для жены, чтобы вместе с обычными сообщениями гонец доставил в Русколань и его письмо. А когда враг бежал из Арьяварты, Ледар возвращался с войском назад, Любавушка встречала его на высоком крыльце, он обнимал ее - так, как когда-то давно, в лесу, и заглядывал в ее бездонные голубые глаза. Это было главной наградой, которую он получал от своей Родины. И Ледар был счастлив.
Однако быстро добраться до бревенчатого кремля в сердце Русколани царю и боярам не удалось. Издалека они услышали гул толпы, перекрываемый двумя голосами - один явно в чем-то оправдывался, а другой гремел словно гром, уверенный в своей правоте. Через некоторое время взору охотников открылась следующая картина.
Возле распахнутых настежь ворот двора кузнеца Огнеяра толпился народ. Посреди широкого круга, образованного людьми, стоял сам кузнец в рабочем фартуке и свежей копоти - явно только что из кузни. Подбоченившись, он наступал на пятящегося с явным желанием спрятаться за чужие спины… глашатая-бирюча! Странно - один из самых уважаемых в городе людей нарушает порядок.
Не заметив подъехавшего царя, Огнеяр продолжал свою гневную речь:
- …дай волю, так и на шею сядут! Да кто ты такой, чтоб с меня, как ворог, дань требовать?!
- Да не дань то! - Пытался оправдаться глашатай, но вид могучего кузнеца, поддерживаемого толпой, не способствовал его красноречию. - Царев то указ!..