Многие, особенно - молодежь, стали склоняться на сторону кузнеца. Иногда случалось чудо, и в Арьяварту возвращались пленники, захваченные кочевниками и проданные в рабство на невольничьих рынках древних цивилизаций Ближнего Востока. Они рассказывали о фантастических дворцах - и нищих хижинах, о толпах нищих - и о пресыщенных жизнью господах, которых носят в паланкинах рабы, о том, что цари этих далеких стран властны над жизнью и смертью подданных, и не признают никакой Правды… Не бывать тому в Русколани! Более же осторожные пока молчали, ожидая дальнейшего развития ситуации.
Ледар хранил молчание. Тем временем на дощатый помост поднялся еще один человек. Это был старый друг Огнеяра - Пересвет, которого кузнец сбил с ног минувшим днем. Он заговорил, глядя прямо на соседа - спокойно, без гнева или злобы:
- О народе, стало быть, радеешь? Хорош радетель, нечего сказать. С того начал, что меня оземь приложил. Знаешь ведь, что я скорее руку себе отрежу, чем на тебя ее подниму. Был же ты мне ближе брата, росли вместе, вдвоем в Русколань подались. Хорош братец…
Кузнец не смутился:
- А что, коли неправду творят, так я из-за тебя ее терпеть должен?
- Неправду, говоришь? Да тебя зависть точит, что иным от рождения богатство достается, а ты его лишь к старости накопил. Мне ли твоих мыслей не знать?
- Да нет зависти у меня! Беспокоюсь только, как бы гордость у бояр да царя с князьями разум не перевесила!
Ледар повернулся к толпе и, словно в недоумении, развел руками:
- Не знаю уж, что и думать. Коли кузнец (слово "кузнец" он выделил интонацией) говорит, царю, видно, слушаться надо!
Однако жиденькие смешки не смогли заглушить общего недовольства: и правда, с чего это без народного ведома распоряжаются людским имуществом? Ледар понял, что все складывается не в его пользу, и решил хотя бы внести ясность:
- Так что скажешь, народ Русколани?
Неожиданно Огнеяр громогласно добавил:
- Не за себя, люди, решаете - за всех людей корня ариева: будем ли вольными, как предки наши, али на карачках перед царями ползать будем?
Некоторое время толпа беспорядочно шумела, затем в первый ряд протиснулся какой-то здоровенный мужик и крикнул:
- Клятву с царя да бояр брать нужно перед Богами да предками, что поперек воли народной вставать не будут!
Ледар взмахнул рукой, словно что-то отбрасывая:
- Без надобности и так не встанем!
- Какая ж это надобность - народ свободы лишать? Уж не без Веча ли править захотел?!
Неизвестно, что ответил бы на это Ледар, но тут сквозь толпу к помосту протиснулся один из стражников-ополченцев, несших караул у главных ворот и что-то негромко сказал боярину Яросвету. Тот поднялся по всходу и передал весть царю. Тот мгновение помедлил, а затем во всеуслышании проговорил:
- С Заката к нам прибыл посланник великого правителя, который покорил многие земли. Кузнец Огнеяр утверждает, что я не следую воле народа. Отлично! Пускай посол Закатных Земель говорит здесь, пред ликом всех жителей Русколани!
Когда чужеземец появился на площади и двинулся к Ледару, люди неожиданно широко стали расступаться перед ним, а за его спиною начались осторожные перешептывания. Словно таинственное облако страха окутывало посланца неведомой, но грозной Империи…
На вид ему было лет сорок. Серая, с каким-то зеленоватым оттенком кожа и седые волосы контрастировали с горящими, словно у больного или безумного, глазами и уверенными движениями. Впрочем, если бы его узрел человек, видавший ранее Хейда, то он отметил бы одну черту, которая отличала повелителя вампиров от его посланца: у того во всем чувствовалась ненависть к окружающим, в то время как от завоевателя веяло лишь холодным равнодушием. Однако так или иначе, а чуждость, инородность страшного гостя не только для рода ариева, но и для всего человечества была очевидна. По толпе вполголоса начало гулять: "Нечистый…".
Чужеземец не стал подниматься на помост. Он остановился на некотором расстоянии от него, но точно напротив Ледара. Вокруг посла образовался широкий круг боящихся даже прикоснуться к нему людей. Это явно нравилось тому, он усмехнулся и горделиво поднял голову, смотря в глаза царю ариев. Ледара на миг охватил трепет, но он усилием воли прогнал его и первым нарушил молчание:
- Я готов выслушать любого, кто ищет мира и дружбы с Арьявартой.