Между Герданом и Ледаром так и не возникло ни дружбы, ни хотя бы товарищеских отношений, как с прочей знатью. Оба они носили имена на священном языке Предков, оба были наследниками знаменитых династий, один - вождей, другой - витязей, но это еще больше затрудняло общение. Проще сказать, царь несколько завидовал Небесному Мстителю, который под покровом своеобразной тайны был как бы вне его власти. Царская и княжеская власть к тому времени давно уже утратила глубинную магию, сохранив лишь внешний ореол в глазах народа. А вот воин-жрец был действительно ИНЫМ, нежели окружающие.
Поэтому между Ледаром и Герданом существовала своеобразная договоренность: воин-жрец не лез на глаза царю без надобности, а владыка Арьяварты всегда разговаривал с ним ровно и без особых эмоций, никогда не отказывая в просьбах: он знал, что Небесный Мститель думает лишь о своем долге. Может быть, Гердану это не слишком-то нравилось, однако он молчал. Одна из главнейших заповедей витязя гласила, что верность долгу - превыше всего, а вечная боеготовность неизбежно вела к одиночеству и замкнутости. Кроме того, Небесный Мститель всегда должен был быть готов умереть в бою, а это не располагало к веселью. Нет, конечно, он, как и поколения предков до него, рано или поздно возьмет себе жену, чтобы оставить мужское потомство, и почти любая девушка согласится на такую честь, но будет ли это любовь? Можно ли по - настоящему любить человека, который живет только для того, чтобы умереть за свою Землю?
Много времени заняло обсуждение сил, которые каждый присутствующий может выставить. Подсчеты трудностей не вызвали, и Ледар понял, что может полагаться на многочисленную и хорошо организованную военную силу, ведь даже ополченцы имели необходимые навыки боя в строю и один на один, полученные в традиционных кулачных боях.
Затем перешли к планированию боевых действий. Было очевидно, что Хейд воспользовался обычной стратегией Закатных райксов: основными силами осаждает ключевые города, в то же время наверняка рассылая небольшие группы для захвата незащищенных поселков и для грабежей. Учитывая же то, что враги достаточно скрытно смогли подобраться от границы к Смолограду, говорило об их невероятной скрытности и маневренности. Инициативу ни в коем случае нельзя было отдавать повелителю вампиров, иначе арии и их союзники рисковали оказаться в окружении, скрытно обойденные противником. А потому было принято решение как можно скорее собрать все силы в единый кулак и выступить к Смолограду, высылая вперед и по сторонам конные разъезды. Оставалось лишь надеяться, что город выдержит осаду достаточно долгое время, помешав Хейду двигаться дальше.
Тем временем на площади снова собрался народ. Опять гремел над городом голос кузнеца Огнеяра:
- Коли пришло время нелегкое, тут уж не дело в стороне оставаться! Постоим за Землю нашу, за жен да детей, за Предков прах! Если встанем мы плечом к плечу всем народом - никакой Черной Силе с родом ариевым не совладать!
Сотни голосов поддержали его, и в каждом была решимость биться с врагом до последнего. Уже сегодня Русколань выставит не просто ополчение: на войну пойдут все - от мальчишек до стариков, кто только может носить оружие. А ведь в других городах люди ничуть не трусливее…
Пересвет и его наемная дружина, обычно собиравшаяся для сопровождения товаров, стояли в стороне. Когда Огнеяр спустился с помоста и подошел к ним, на лице Пересвета дернулся мускул, и купец скрестил на груди руки, но ничего не сказал. Бывший друг между тем заговорил:
- Ты… это… У тебя же вроде должны быть в амбарах и наконечники стрел, и оружие всякое… Дал бы, на общее-то дело.
- Дам.
Кузнец некоторое время помялся, а потом продолжил:
- Меня в вожаки ополчения выкликают. Но чувствую - не справлюсь один. Поможешь али как?
- Никак ты властью поделиться собрался? Твоя ж мечта исполнилась! Вот это диво…
- Да какая мечта уж! Думаю вот: всю жизнь мы с тобой друг другу помогали, из одного котла ели, в бою плечом к плечу стаивали, а теперь что? Коли уж оказался я дурнем таким, ну тресни ты меня тоже промеж глаз, да забудем про раздор наш: молодежи нашей породниться пора.
- Молодежи-то, может, породниться и пора, да и зла я на тебя не держу. Но коли чего уж тебе в голову взбредет, всем пожертвовать готов, и собою, и людьми. Может, оно так и надо. Только я так не горазд…