Одна такая секта любителей побаловаться с тёмной магией уже разрушила не только его, но и миллиарды других жизней. А ведь Аммаст был только одним из Братьев — именно так некоторые волхвы называли Темнобога, Чернобога и Мертвобога.
Однако существовала одна книга, которую он искал. Не для того, чтобы использовать самому, но ради изучения врага своего.
— Ну наконец-то! — в его руках находился первый том «Истории Братьев». Второй и третий Эспен нашёл в тайнике и капище аммастцев, что до продолжений, то о их существовании он знать не мог, но по крайней мере у него было три книги в хронологической последовательности, что могли пролить свет на некоторые тайны Карцера.
— Ну, вроде как, всё. Попробуй пошевелить культяпками, — сообщил лейтенант, закончив смазывать шарниры на теле истукана.
— Вы не представляете, как я вам благодарен, господа-путники, — ответил истукан, сжимая деревянную клешню впервые за долгое время. В этот момент, что-то в его голове щёлкнуло. — Мне жаль это вам говорить, но ваши друзья залезли туда, куда им не следовало.
— Ты о чём? — напрягся лейтенант.
— В награду за то, что вы помогли мне я вознагражу вас… смертью.
— Чт?!
Лейтенант отлетел от удара деревянной ноги, что сломал ему несколько рёбер. Рядом стоящий рейнджер не успел даже осознать произошедшего. Его голова прокрутилась несколько раз на 360 градусов.
— Сука, ты… — другой рейнджер потянулся за саблей, но его рука была поймана и выломана в обратную сторону, а затем истукан пробил ему насквозь кулаком грудь, оставив захлёбываться кровью.
Последний практически успел произнести заклинание огня, но две деревянные клешни, что приобрели невероятную силу и крепость, зажали его голову в тиски и размозжили череп.
Обернувшись в сторону лейтенанта, истукан сверил его неподвижное тело взглядом. Конечно, подозрения, что тот притворяется были и вполне обоснованные, однако больше всего сейчас, деревянный болван опасался, что незваные гости разорят библиотеку мастера.
— Что там за шум? — поднял голову Эспен.
Яхтир, услышав крики рейнджеров, выскочил из подвала. В их сторону, скрипя проржавевшими шарнирами направлялся деревянный «швейцар», оставленный у входа. В руках он сжимал отнятые у убитых рейнджеров сабли.
— А я ведь предлагал его сжечь! — вынырнула из погреба ровно на половину голова Эспена.
— Печать стояла не для того, чтобы вы её снимали! — рассвирепел истукан, бросаясь на бессмертного кочевника.
— Держись подальше, Эспен! — бросил тот, принимая бой.
Сражаться с обоерукими мечниками Яхтиру было не в первой, но в случае с истуканом всё было осложнено его конструкцией. Плечи и поясница деревянного голема могли крутиться вокруг своей оси, в отличии от человеческих мышц и конечностей.
Яхтир взялся за рукоять накрест, заведя катану за правый бок и положив тупым краем на левое плечо клинок. Истукан принялся раскручиваться, разрубая всё на своём пути парами сабель. Подобрав наиболее подходящий момент, Яхтир вклинил острие катаны, вынуждая противника прервать свою «смертоносную карусель».
Заблокировав выпад одной саблей, голем атаковал другой, целясь в голову. Кирениец попрощался с левым ухом, но взамен ударил истукана коленом в грудь, сбивая с ног. Вопреки казавшейся хрупкости и неповоротливости своей конструкции, страж библиотеки мастера ловко кувыркнулся и вновь оказался в вертикальном положение, выстреливая парными клинками в сторону Яхтира.
Тот не ожидал такой прыти от деревянного манекена. Сабли рассекли кочевнику плечи. Рана на правом оказалась достаточно глубока, чтобы достать до сухожилия и вывести всю руку из строя. Впрочем, за тысячелетия страданий, Яхтир настолько привык к боли, что намного больше начал бы переживать, не почувствовав её.
Ловко перехватив катану в левую руку, он отразил следующую серию выпадов голема и перешёл в контратаку. Повторно вклиниваясь между обеими клинками, он выстрелил остриём в сердцевину истукана. В место, где должно было находиться ядро искусственного человека.
Это был более примитивный болван, чем Голем и потому он был лишён функции самовосстановления при повреждениях. Голем переносил за счёт этого своё ядро по всему телу, что исключало возможность его разрушения, однако у истукана такой возможности не было, его ядро всегда оставалось статичным.
Старое дерево с треском прогнулось по ударом такого же бессмертного, как и его владелец, клинка. Кончик катаны вышел из спины истукана.