Разведка из личного войска Бальдра Большерука доложила, что ущелье охраняют две тысячи солдат, включая три сотни лучников. Такой авангард мог бы даже Старвод взять приступом, но вместо этого охранял метеоритные шахты. Да, они были важной точкой в логистике и создания вооружения, однако две тысячи воинов… Сколько тогда сидело в Доменгоне?
К слову, от самой крепости до рудников было что-то около десяти километров. Значило ли это, что ходы были, но очень длинные или, что их и правда не существовало — Эспен не знал. Задание есть задание, его нужно было выполнить. В любом случае, он собирался подробно изучить пещеры изнутри, прежде, чем наносить удар исподтишка.
По информации разведчиков, караваны торговцев ходили сюда примерно раз в две недели и до прибытия следующих оставалось дня четыре. Само собой, вместо них, Эспен планировал привести за собой армию из пятисот адептов. Конечно, генерал Бальдр мог бы дать и больше, но тогда генеральное сражение Империй было бы слито в выгребную яму: Ультрас просто заперся бы внутри Доменгона и занял глухую оборону, а Доминос потеряла бы кучу людей, так необходимых для битвы. Поэтому взять шахты было необходимо бесшумно и быстро.
Эспен сочинил легенду: дескать, он торгует кирками, металлом для починки вагонеток и двумя рабами. Но для главы шахты у него есть особое предложение — та самая пыльца. Паразит рассчитывал на экскурсию по тоннелям от начальника за бочонком мёда. На крайний случай, у него было два запасных предложение: попросить в обмен на часть бесплатной пыльцы лекарство для больного отца, коего играл Гарольд либо договориться о ночлеге, дескать, завтра придёт целый караван, созданный юным вельможей недавно, который ходит по собственному графику.
В противном случае… Они уйдут. Нет, Эспен давно понял, что особенный, но не настолько, чтобы противостоять двухтысячному войску, правда ведь?
— Парни, слезайте. Дальше пойдёте пешком, как подобает рабам, — сообщил Эспен, когда мулы перевалили за холм и открылся вид на громадное ущелье с единственной тропой к нему. — Гарольд, ты закутайся получше, простуженный ведь!
— Точно моей смерти хочешь… — прокряхтел маг. — Сейчас же Лето!
— Ой, да ладно тебе! Скоро Осень уже, не так и жарко. В конце-концов, ты сам вызвался, — напомнил паразит.
— Ядро Голема не забыл положить в карман? — спросил Энас.
— Естественно… а, стоп, забыл! Где… вот оно! Такое маленькое, не под стать доброте душевной нашего истукана, хе-хе! А вы чего такие расслабленные? Вы мои рабы! Идёте уже третьи сутки пешком по жаре, жрёте пару кусков вяленого мяса в день и пьёте из луж! А ещё вас продадут в страну, языка которой не знаете. Это тоже понимать надо.
Вздохнув, ушастый и Яхтир, которому и играть-то незачем было, понурили головы и сделали лица максимально угрюмые.
— А ты, Гарольд, покашляй. Покашляй-покашляй! — обратился к магу Эспен.
— Кхе-кхе! — выдал старик.
— Нет-нет-нет. Никуда не годится! Тебе сто с хером лет, ты заболел простудой! Да ты должен кашлять так, словно вот-вот выплюнешь лёгкие!
— Кха-кха!
— Во! — показал большой палец паразит. — Вот это я понимаю актёрища! Хоть бери сейчас разворачивайся и ехай выступать на сцене театра!
А тем временем, со стороны шахты выехало двое всадников с копьями, проверить, что за гости к ним нагрянули средь бела дня.
Глава 38. Театр одного актёра
Всадники представились охранным гарнизоном армии Железного Ворона, что подтверждали их вытянутые шлема с двумя прорезями под глаза. Оба были уровня «смертного» с двумя акупунктурными точками в лёгких. Это значило, что как минимум им хватит выносливости на продолжительный поединок.
— Я честный торговец инструментами, — ответил Эспен на вопрос о цели визита.
— А эти? — спросил на ультрасском солдат, глядя на связанных кандалами неко и Яхтира.
— Мои самые дорогие экземпляры, хе-хе! А это, — кивнул он на Гарольда, — мой пожилой отец. Он совсем плох в последнее время, но… — Эспен театрально всхлипнул, утирая невидимую слезу. — Но мы с ним так редко виделись, что он попросил взять его с собой в путешествии, несмотря на то, что оно может стать последним…
— Кха-кха! — Гарольд изо всех сил гаркнул, не давая гарнизону усомниться в своём «тяжёлом» состоянии.
— Покажи мне, что в телеге, — обратился второй солдат, голос которого звучал так, словно тот с пелёнок не отрывался от курительной трубки.