Скифар развернул ткань, и извлёк из свёртка меч, спрятанный в чёрные ножны. Они были украшены золотистым орнаментом, изображавшим вьющиеся стебли растений. Такое сочетание цветов было восхитительным: блеск во тьме, космическая энергия посреди бездны. Сам клинок был чуть меньше одного метра в длину, лезвие — изогнуто под небольшим углом. Оружие было довольно лёгким, и хорошо лежало в обеих руках. По своей сути, это был полутороручный меч, как тот, фехтованию которым Скифара обучал майор Чжоу. Однако это лезвие было заточено только с одно стороны, и было намного твёрже ренессанского «полуторника».
— Эта сталь — неразрушима. Меч может прорезать практически любую броню, даже не затупившись, — произнёс Харан, заматывая оружие обратно в ткань. — Трёх предыдущих императоров похоронили вместе с этими клинками. Два находятся у Догэна и его сына, один — у личного телохранителя. Ещё три штуки — у командующих Имперской Гвардией, одним из которых являюсь я. Свой меч, кстати, я никогда не достаю из сейфа за исключением парадов. Остаётся ещё шесть.
— К чему ты ведёшь? — нахмурился Скифар.
— Это — мотивация. Если хорошо служить, то продвинут в командиры, и сможешь носить этот меч.
Заключение было простым, но эффективным. Скифар понимал, что слова, сказанные Хараном, есть ни чем иным, как манипуляцией. «Отдай своё тело и душу — получишь крутой меч». Было не трудно догадаться, что такое проделывают с каждым новичком. Однако, парень решил не подавать виду, что всё понял. Он и так пожалел о том, что так легко рассказал о том, как вычислил двойника императора.
По дороге к новому жилью Скифара, Харан рассказывал ему в общих чертах о местных порядках. Работа проходит в три смены, по восемь часов каждая. Выходить за пределы дворца запрещено без особого разрешения, ведь каждый гвардеец обладает информацией, которая не должна покидать стены дворца. Тренировки проходят по усмотрению самих бойцов, никто никого не обязывает. Подчиняться нужно либо приказам командира, либо непосредственно императорской семье.
Скифар осматривал своё новое жилище. В отличие от обычной казармы, каждому бойцу была предоставлена своя комната. Кровать у левой стены, рядом с ней, прямо напротив окна — стол и стул, недалеко от двери — шкаф для одежды и большой сундук для персональных вещей. Харан выдал парню ключ. Он подходил как к двери, так и к сундуку одновременно. На полу у кровати лежал ковёр. К сожалению, личного санитарного узла, как в ренессанских квартирах, здесь не было. Всё это было обустроено на первом этаже. Несмотря на такое неудобство, было сразу видно, что к Имперской Гвардии здесь отношение особое. Император заботился о своих подопечных, давал им личное пространство. Как ни как, эти люди должны были защищать его от всех угроз.
— Ну что, осталось обсудить самое сладенькое, — улыбнулся Харан, вручая Скифару ключ.
— Что за сладенькое? — смущённо произнёс Скифар, забирая ключ из рук командира.
— Ну как, что? Деньги, жратва, выпивка, девки!
Оба мужчины рассмеялись. Пусть этот смех и не был искренним, но вся эта ситуация напомнила Скифару, зачем вообще тысячи воинов стремятся попасть в Имперскую Гвардию.
— В общем так, каждую неделю тут выдают по пять серебряников. На самом деле, внутри этого дворца их довольно сложно потратить полностью, поэтому считай, что они капают тебе на пенсию. Суть в том, что тут ты можешь получить всё, что доступно за этими стенами, и даже дешевле. Так что не грусти, это не заточение в темнице, — сказал Харан, похлопав парня по плечу. — Так вот, кормят бесплатно, три раза в день, порции ограничены лишь объёмом твоего желудка. Наливают бесплатно каждое воскресение, ну а в друге дни можно купить прямо в соседнем здании, у кладовщиков. Цены не кусаются. Только смотри, нельзя бухим на службы выходить. Думаю, ты и сам догадался. Если ты более утончённой натуры — здесь есть библиотека, сад и прочие места для интеллигенции. Ну и, конечно же — девки. Тут вариантов много, всё зависит от твоих нужд и удачи. Опять же, каждое воскресенье у нас небольшой праздник, ведь, помимо выпивки, привозят и блядей. Причём хороших, не первых попавшихся в подворотне. Они умелые, и просят всего пару-тройку серебряников за сеанс. Справедливые деньги за профессиональное обслуживание на всю ночь. Но не стоит забывать и про то, что здесь около сотни служанок, поварих, швей и прочих женщин. При этом, ты здесь не увидишь ни одной бабки, ведь император поставил строгий возрастной потолок: тридцать пять лет для женщин и сорок пять для мужчин. Так и красиво при дворе, и точно знаешь, что никто не будет плакаться из-за больной спины или разнывшихся колен. Короче, найти партнёршу для потрахушек не составит особого труда, если быть хоть немного галантным.
Инструктаж был окончен в аккурат ко времени обеда. Никаких принципиально новых блюд Скифар на столе не увидел. Однако, не было и привычных ягод. Были другие, красного цвета. Они оказались сладкими, но всё же им было далеко от того самого вкуса, который можно было почувствовать дома. Жареная свинина сочилась маслом и растопленным жиром, смешанным со специями, а свежие овощи хрустели на зубах. Большинство воинов пользовалось ножами и вилками, но Скифар отдавал предпочтение рукам, ведь ещё не мог хорошо управляться со столовыми приборами. Другие гвардейцы, что сидели с ним за одним столом, восприняли появление новичка довольно холодно. Лишь пара человек с ним поздоровалась. В тот момент он ещё не мог понять причины этого.
Вернувшись с вою комнату, Скифар лёг на кровать, и закрыл глаза. Он пытался вспомнить, и осмыслить каждый эпизод этого дня. Прокручивая в голове всё произошедшее, он понял две важные вещи.
Во-первых, император труслив до невозможности. Минград окружён стеной, вход в него только через мощнейшие ворота, способные выдержать долговременную осаду. Внутри города стоит дворец, больше похожий на крепость, внутри которой надо пройти ещё две бронированные двери, чтобы попасть не к самому императору, а к его двойнику! Более того, он не доверяет вообще никому, не отпускает своих верных гвардейцев, отборных воинов, что служат его личной охраной, за пределы замка. Более того, согласно тому, что рассказывал Алдус, он ещё и хранит одну из печатей Тьмы, которую использует в том случае, если всё пойдёт наперекосяк. И это ещё не учитывая то, какой репрессивный аппарат он изобрёл, чтобы не подпускать врага на территорию Империи Восхода.
Во-вторых, к Скифару пришло осознание того, насколько он чувствует себя не правильно. Когда Харан начал говорить о женщинах, которыми можно пользоваться в замке, парень тотчас вспомнил Кси. Она сначала была его подругой, а потом — женой, хоть они и не смогли прожить больше одного дня в браке. «И что потом? Она умирает. Сколько длилось горе? Несколько дней?» Потом пришла пустота. «Да, жалко. Но что поделать? Все умирают» — именно эта мысль была намертво вкопана в голове Скифара. Он понимал, что это не правильно. Ему казалось, что в такие моменты люди должны горевать месяцами и годами. Но он провёл в горечи и раздумьях недели две, если не меньше. «С каких это пор я стал бесчувственным?» — вопрошал он себя. Ответ на этот вопрос напрашивался сам. Слишком много времени проведено в боях. Слишком много людей умерло. Сначала — отец, большая утрата. Затем — предательство и бегство из племени. Далее — около десятка убитых противников и сотни мёртвых товарищей. Амина, и всё то, что приключилось с этой бедной девушкой. Испепеление сотен (если не тысяч) людей, которые стояли подле него в тот роковой день. Созерцание бедности, неравенства. В итоге, к моменту гибели супруги, воин оброс таким «панцирем», что уже ничто для него не могло быть неожиданностью и ударом. Более того, Скифар даже не знает, любил ли он Кси по-настоящему, ведь решение о браке было спонтанным, и было принято исключительно для успокоения девушки. Они были просто друзьями, и знали друг друга меньше года. Тем не менее, парень чувствовал вину.
За советом он мысленно обратился к трём своим наставникам: ныне покойному отцу, майору Чжоу и Алдусу. «Что бы они мне сказали?» — задался вопросом Скифар. Он размышлял на эту тему, пытаясь в деталях вспомнить характер и философию каждого человека. «Оцени ситуацию здраво. Она не ценила свою жизнь. И не важно, что там было между вами. Если бы ты действительно умер, то она должна была бы жить за вас двоих. По таким людям не надо скучать» — говорил отец. «Если ты очень быстро вышел из состояния печали, это ещё не значит, что не любил эту девушку, и не уважал её. Это означает лишь то, что ты стал сильнее, научился быстро отметать ненужные эмоции, и концентрироваться на настоящем, не оглядываясь на прошлое» — таков был вердикт наставника Чжоу. «Не существует неправильных эмоций и реакций. Ты — это ты. Кто-то будет упиваться горем, а другой лишь сделает для себя очередной вывод» — так бы сказал ему Алдус.