Военные придирчиво их осматривают, а один долго говорит что-то в рацию.
— Проходите, — наконец произносит он и меня завозят внутрь.
Сначала я вижу лишь потолок, но вот всё меняется и надо мной нависает какое-то электронное устройство.
— Сколько можно, — раздаётся истерический женский голос, — это уже семнадцатая процедура. Ни один мозг подобного не выдержит!
— Это приказ, или хочешь занять его место? — довольно грубо отвечает ей врач. — Добровольцы закончились ещё полгода назад. Приступай! У него аутофобия.
Прибор надо мной замерцал и в глаза ударил яркий свет. Боль пронзила всё моё тело, а из горла вырвался то ли рёв, то ли стон. Я отчаянно замолотил руками, но это причинило лишь дополнительную боль. Боль, которая нарастала, как лавина и ломала последние очаги сознания. Казалась она бесконечна как сама вселенная, но к счастью, её очередная волна была столь сильна, что подарила мне благословенное забытьё.
Я иду по ночному лесу, судорожно сжимая в руках оружие. Рядом мои боевые товарищи, нас всего четверо, но никто и ничто не сможет нас остановить. Наконец, впереди показалось поле, а за ним мирно спящий посёлок. Всего четыре дома и мы быстро рассредотачиваемся, занимая позиции возле каждого из них.
Я рассматриваю свой через тепловизор — мирно спящие люди и никого больше.
Звучит сигнал.
С криком бегу в атаку и с одного удара вышибаю дверь. Моё оружие смотрит вперёд, готовое в любую секунду убить противника, но его нет. Вокруг лишь кучи гниющей массы, а в нос ударяет страшная вонь. Зажав рот рукой чтобы не блевануть, я начинаю пятиться назад, но поскальзываюсь и падаю. Меня тут же поглощает гниющая масса, она забивается под броню, шлем, проникает в сапоги и перчатки. Я не могу дышать, а мой вопль обрывается, когда она начинает затекать в рот. Руки отчаянно пытаются нащупать опору, но казалось, что её просто нет. Вокруг только гниль и нестерпимая вонь, а ужас заполнил всё моё естество. Я отчаянно задёргал ногами и, внезапно, раздался лязг металла.
«Винтовка», — мелькнула у меня мысль.
Согнувшись пополам, я схватил её и используя оружие как опору мне удалось чуть приподняться. Гниль сползла с лица и со рвотой вывалилась наружу, а страх, заставляющие сердце выскакивать из груди, хоть и не исчез, но по крайней мере, стал ослабевать.
Чуть отдышавшись, я вновь огляделся, кучи гнили, никуда не делись, а вонь всё так же била в нос. Вот только теперь, это не вызывало у меня страха, а лишь отвращение.
Нащупывая прикладом пол, я медленно пошёл вперёд. Помещение было пустым, нет ни противника, ни вообще каких-либо следов людей.
— Сержант! — кричу я в рацию. — Здесь пусто! Какие будут указания?
Мне отвечает лишь тишина и я выхожу из здания.
Вокруг абсолютно пусто, нет больше топота бегущих людей, криков «вперёд», ничего и никого.
«Один посреди врагов», — проносится в моей голове, и я бегу к другому дому.
— Кто-нибудь! — кричу я на ходу и с разбега вышибаю очередную дверь.
Там пусто, лишь возле стены сидит солдат сжимающий винтовку, а вместо головы у него кровавое месиво.
«Похоже —самоубийство", — думаю я и направляюсь к следующему дому.
Картина повторяется, и вот я стою один посреди пустого посёлка. Все мои товарищи мертвы, мои мысли путаются, а из глубин подсознания снова начинает подниматься страх.
«Задание, нужно выполнить задание», — вспоминаю я и достаю пропахшую гнилью бумажку.
«Войти в поселение, зачистить дома, разведать территорию на севере, вернуться до рассвета».
Первые два пункта выполнены, теперь нужно провести разведку.
Взяв винтовку на изготовку, я медленно иду на север, и вскоре, дома остаются за спиной, а впереди лишь поле с изредка растущими деревьями.
Тишина, абсолютная тишина, только сейчас я замечаю, как здесь тихо. Такое чувство, что ни осталось ни одного насекомого, а воздух замер без движения. Я специально топаю, но звука нет, и паника вновь начинает заполнять мой мозг.
— Но ведь это невозможно! — кричу я что было сил и только тогда осознаю, что дело не в окружении.
Похоже, я оглох, по крайней мере, на слух больше нельзя рассчитывать и мне приходится оглядываться по сторонам в надежде, что смогу увидеть противника раньше, чем он меня. Руки мёртвой хваткой вцепляются в винтовку, а ноги отказываются идти, но шаг за шагом, метр за метром я двигаюсь вперёд.
Ещё один посёлок всё те же четыре дома и абсолютная тишина. Она угнетает, но я медленно подхожу к ближайшему из них и включаю тепловизор. Он легко проникает сквозь стены и показывает спящих людей, не подозревающих о моём приближении.
— Вперёд! — беззвучно кричу я и вышибаю дверь.