Мэтт уставился на кирпичи у себя под ногами, словно ожидая, что там по волшебству появится ответ. Наконец он произнес:
— Я не знал этого, но подозревал. Я понимаю, что… тебе было трудно. Но теперь я говорю о мире, который мы можем создать для себя.
Грациозно наклонившись к нему, Ти протянула руку, чтобы откинуть волосы с его виска. Один из пальцев прикоснулся к его губам, и она вздрогнула, почувствовав поцелуй, но руки не отняла.
— Сейчас я не в силах любить кого-нибудь, Мэтт Конвей. Ты должен это понять. Я хочу полюбить тебя, я бы очень хотела, но не могу. В моем сердце нет места прекрасному. Прошлое все еще живет в нем, и оно погубит тебя. — Он собирался что-то возразить, но она прикрыла его рот рукой. — Нет. Послушай меня. Живи своей собственной жизнью, а мне дай жить своей. Если мы встретимся вновь — значит, так тому и быть. Возможно, к тому времени все изменится. Может, изменюсь я.
Когда она поднялась, Конвей не пытался остановить ее, а медленно поднялся следом. Ти протянула к нему руки, глядя, как он возвышается над нею. Обвив руками его талию, она тихо промолвила:
— Поцелуй меня, Мэтт Конвей. Один раз, как девушку, какой я должна была быть. А я хочу поцеловать мужчину, который должен был принадлежать ей.
Он продолжал стоять с закрытыми глазами, когда она оторвалась от него. Руки Мэтта опустились. Все его чувства были напряжены до предела. Он слушал звук затихающих шагов — это длилось лишь несколько мгновений. Он ощущал тепло ее тела там, где Ти прижималась к нему, чувствовал прикосновение ее рук — это продолжалось немного дольше, почти целую минуту. Ее запах — смесь аромата цветов и тронутых солнцем волос — оставался дольше всего. Мэтт отчаянно пытался удержать эти звуки и запахи, наслаждаясь ими, пока они не исчезли, будто те способны были помочь понять смысл ее слов.
Открыв глаза, он обнаружил, что его с любопытством рассматривает какой-то мальчик. Конвей кивнул и улыбнулся уголком рта, надеясь, что улыбка выглядит обнадеживающе. Затем, бессильно опустившись на скамейку, он стал смотреть туда, куда недавно смотрела Ти — на темневшую вдали громаду замка.
Глава 84
Для Гэна месяцы поздней осени и зимы явились продолжительным испытанием. Он все время ожидал какого-нибудь сюрприза от своих баронов и вождей и был заранее готов к этому, однако недовольство целого народа было для него настоящим шоком.
Бароны Харбундая потребовали контроля над оланскими работорговцами. Кланы Оланов были в ярости — и Китовый Берег, и Харбундай облагали их корабли дополнительными налогами, где бы те ни останавливались. Казалось, что ни одна семья, ни один клан, ни одно племя или баронство не были удовлетворены ни единым пунктом, касающимся границ, прав на посевы, лес, воду или что-либо другое. Гэн исходился по судам и дворам в поисках выхода из этой ситуации. Немногие написанные от руки отчеты были поверхностными, чаще всего неразборчивыми. В мире, где люди не доверяли обучению и практически запрещали образование, простая процедура написания на листе бумаги нескольких слов равнялась присоединению к темным силам. Те, кто умел читать, старались переводить эти бумажки на простой язык, а те, кто не умел, верили им на слово.
Однако все эти разборки со своим криком и шумом блекли перед насилием тех, кто, почувствовав вкус свободы, стремился отомстить былым угнетателям. Харбундайские бароны немного внимания уделяли подобным восстаниям, однако Ола была весьма озабочена происходящим. Блюстителей истины убивали, на них буквально охотились. Многие из вождей оланских племен, поддерживавших Алтанара, погибли в битве, когда был свергнут король. Многие исчезли в ожидании лучших времен. Огромное количество знати, тех привилегированных, которые выполняли приказы своих более высокопоставленных вождей, внезапно лишились защиты. Это было время мести, кровавое время. Подразделения Волков маршировали по округе, наводя порядок.
Гэн немало удивился, узнав, что Конвей добровольно взвалил на себя эту функцию. Берясь за всякое задание, позволяющее покинуть город, он доказал, что удивительно легко справляется с разрешением любой проблемы. Сначала Гэн подумал было, что причина кроется в оружии-молнии, помогающем Конвею везде достигать порядка, но вскоре сам убедился в том, что Мэтт с легкостью прекращал споры и без помощи оружия. Это был настоящий мастер компромисса.
Главной проблемой сейчас стали Люди Собаки. Гэн посылал им целые караваны с сушеным лососем и другими продуктами, всеми силами помогая дожить до весны. Клас лично осматривал их длинные колонны, снабжая Гэна реальной информацией о положении в племени. Однако этой помощи не хватало, особенно когда зима засыпала снегом все пути. У обычного каравана, состоящего из лыжников, тянувших за собой сани, уходило несколько недель, чтобы добраться до лагеря Собак. Кроме того, это было весьма небезопасно. По стране про заботу Гэна о своем народе ходили легенды. Однако его враги, особенно Танцующие-под-Луной, начали использовать эти легенды ему же во вред. Они искали тех, кому пришлось хуже всех в эту зиму, тех, кому Гэн уделил чуть меньше внимания, чем другим, и пытались из искр зависти разжечь пламя вражды и раздора.