Клас прервал ее воспоминания, неожиданно остановившись и взяв за руку. Рефлекторно Сайла дернулась, попытавшись вырвать руку — бесполезно, он держал ее крепко, хотя в его жесте не было никакой угрозы. Взгляд Класа искал ее глаза. Он произнес:
— Завтра я отправляюсь на разведку. Поехали со мной. Я хочу продолжить наш разговор. Может быть, и ты мне не все еще рассказала. У меня появились идеи, которые могут показаться тебе интересными.
Сайла повернулась, пытаясь спрятаться под капюшоном плаща от его честных умных глаз. Почему она решила, что чувства ему недоступны? Она поняла, что, несмотря на всю его ужасную славу, за этой нарочито неприступной внешностью скрываются мечты, желания, ранимость. Что это за мечты и желания? Догадывался ли кто-нибудь еще об их существовании?
Она потянулась рукой к его лицу, пытаясь успокоить отчаянно дергавшийся мускул под черной татуировкой. Обтягивавшая твердые скулы кожа была гладкой и упругой. От ее прикосновения дрожь прошла.
Ее отвлекло движение вдали. В тусклом свете шатров она увидела четырех ночных дозорных, направлявшихся верхом на свои посты. Отблески костров отражались от них, блестками выхватывая оружие. Одна из собак возбужденно залаяла, и всадник прокричал команду.
Она услышала голоса, разглядела цвета, напомнившие ту давнюю картину, давнюю и далекую. Крики.
Сайла отдернула руку.
Клас сказал:
— Я выезжаю на рассвете.
— Я буду ждать утра с нетерпением. — Сайла ощутила гордость от этих слов, сдержанных и убедительных. Она проскользнула мимо Класа в шатер и сразу улеглась в постель.
Он не должен так смущать ее, отвлекать ее мысли от главной цели.
Они не стоят этого, мужчины с самоуверенными голосами и устрашающими металлическими побрякушками.
Да! Клас командовал ночным дозором. Он знал, что они придут и напугают ее. Все было рассчитано заранее. Именно поэтому ей приходится заниматься этими неприглядными вещами, жестокими вещами, которые не приносят никакой радости. А все потому, что ее хотели использовать. Тут они просчитались. И этот ничем не лучше других.
Сайла почувствовала боль в ладонях. Поднеся их к свету, она смотрела на царапины, оставленные ногтями. Боль вскоре утихла, но именно ее обвинила Сайла в том, что из глаз неудержимо хлынули горячие слезы.
Глава 12
По давней привычке Сайла встала рано и, когда Клас прошептал ее имя за тонкой стеной, уже успела одеться и умыться.
Рыжик был оседлан. Лошадь явно обрадовалась — увидев девушку, она заржала и приветственно закивала головой. В холодном утреннем свете роскошная шкура лошади не показалась Сайле такой сверкающей, как в прошлый раз, однако это позволило оценить перекатывающиеся под ней сильные мышцы. Прежде чем вспрыгнуть лошади на спину, девушка дала ей кусочек сушеного яблока.
Они молча поскакали в южном направлении. Сайле не хотелось разговаривать. Прошлой ночью сон был неуловим и прерывист. Она уже почти решила не ехать с Класом, снова и снова повторяя себе, что ее логика и проницательность прежде спасали от глупых симпатий к другим дикарям. Ее собственная цель была так далека от их проблем. Тем не менее от перспективы водить Класа за нос, заставляя верить себе, мурашки бегали у нее по коже.
Суета просыпающегося ранним утром лагеря помогла ей отвлечься от невеселых мыслей. Со всех сторон вразнобой кричали петухи. Какой-то человек поспешно отгонял стадо овец за холм, подальше от лошадиных копыт. Требовательно плакал голодный ребенок. Кони ржали и били ногами в маленьких стойлах, находящихся позади каждой палатки. Блеяли овцы, и мычали коровы. Те, кто вставал рано, уже поднялись. С полдюжины сонных людей медленно брело к реке, чтобы умыться.
Прошло несколько минут, пока Сайла и Клас миновали последние палатки, и через какое-то время она почувствовала сернистый запах горячих ручьев. Кивнув подбородком, Клас предложил:
— Впереди как раз источники. Не хочешь искупаться?
Сайла покачала головой.
— Мне нечем будет вытереться.
— Я прихватил с собой все, что нужно.
— Спасибо, только не сейчас.
Обогнув излучину, они подъехали к нескольким непокрытым клетушкам со стенами из шкур, натянутых на легкие бревенчатые рамы. Шкура на одной из стен была скручена, позволяя заглянуть вовнутрь. Деревянные трубы несли воду из ручья в желтовато-коричневые деревянные кадки, в которых мылись сидя. Когда Сайла взглянула на Класа, тот ухмылялся. Он безуспешно постарался проглотить улыбку, и она рассмеялась тоже, говоря себе, что должна вести себя естественно. Клас совершенно неприкрыто развлекался.