Локлан бросил быстрый взгляд на Катарину. Он не услышал, как подошла принцесса. На ней был неяркий наряд, распущенные волосы завитками спадали на плечи.
— Что ты здесь делаешь? — негромко спросил её шотландец.
— То, чему ты меня учил — стою на своем, не сдаваясь.
— Катарина… — процедил он сквозь зубы.
Она нежно прикоснулась к его лицу.
— Ты был прав. К добру или к худу, но он мой отец. Я не смогу убегать от него до конца своих дней. На этот раз я встречусь с ним лицом к лицу, как и подобает дочери.
Оставив Локлана, принцесса спустилась по лестнице и подошла к королю.
— Я не лиса, чтобы загонять меня своими гончими, отец. И я устала от той игры, в которую мы друг с другом играем.
— Значит, ты одумалась?
— Если под этим ты подразумеваешь, что я готова выйти за твоего принца, то нет. Никогда он не станет моим мужем. И я больше не буду пешкой в твоих политических играх.
— Ты, своенравное…
— … упрямое и несносное дитя, — закончила за него Кэт. — Знаю, отец, что я — твое мучение и проклятие.
— Но прежде всего она — ваша дочь, сир.
Катарина обернулась и увидела, что позади нее стоит Локлан.
— Твоя дерзость не внушает нам расположения к тебе, мальчишка!
Мак-Аллистер склонил голову перед королем.
— Простите, ваше величество. Я не приносил присяги защищать Францию. Но я поклялся Катарине защищать ее от любого, кто хочет причинить ей вред.
Лицо монарха сурово застыло.
— Ты понимаешь, что переходишь все границы?
Локлан квинул.
— Да, ваше величество.
— И ты готов отдать за неё свою жизнь?
Горец обменялся с Кэт мрачными взглядами.
— Ну, что скажешь? — Филипп указал подбородком в сторону дочери. — Действительно ли её свобода важнее для тебя собственной жизни?
Лэрд нахмурился: король спрашивает, что думает Мак-Аллистер?
— Отвечай, мальчишка! Умрешь ли ты за её свободу?
Разумеется, горец был готов на это.
— Нет! — крикнула Катарина.
Но Локлан знал истину и ответил, не задумываясь:
— Да, ваше величество.
Филипп усмехнулся:
— Слова всегда даются легко. Мы уважаем только поступки.
Щелчком пальцев он подозвал к себе палача с мечом.
— Если ты сказал правду, тогда вставай на колени и пусть голова твоя будет отделена от тела. В тот миг, когда ты умрешь, нашей волей принцессе будет дарована свобода.
Кэт пронзительно вскрикнула и вцепилась бы в отца ногтями, если бы один из стражников её не схватил.
— Ты, поганый ублюдок! Будь ты за это проклят! Будь проклят!
Но на лице Филиппа не было и тени милосердия.
Локлан глубоко вдохнул, вспомнив обо всём, от чего отказывается ради этой девушки. Но в конечном счете он знал, что Катарина достойна такой жертвы.
— Вы даете слово, что она будет вольна отправиться, куда пожелает?
— Она получит полную свободу, оплаченную твоей кровью
Горец кивнул и повернулся к Кэт, бьющейся в руках стражника.
— Могу я попрощаться с ней, ваше величество?
Король недовольно фыркнул:
— Учитывая обстоятельства, последняя просьба, полагаем, уместна.
Мак-Аллистер медленно подошел к принцессе.
— Катарина! — бросил он.
Она перестала сражаться с державшим её воином и взглянула на Локлана. Слезы текли по ее лицу, тело сотрясали рыдания.
— Не делай этого! Не смей!
Горец утер ей слезы рукавом своей туники, чувствуя, что и его глаза затуманивает предательская влага. Кэт такая красивая! Такая замечательная!
— Я же говорил тебе, милая, выпадет нам на двоих один час или миллион часов — мне этого хватит.
— Я не могу потерять тебя, понимаешь?
Лэрд обнял её лицо ладонями и попытался объяснить Катарине, что она приобретет:
— Отныне ты будешь жить спокойно, не оглядываясь через плечо. Тебе не придется больше убегать или бояться, что тебя схватят, пока ты спишь. Я с радостью заплачу для тебя эту скромную цену.
Принцесса пнула стражника так сильно, что тот выпустил её, и рванулась к Локлану.
Он сгреб её в объятия и прижал к себе в последний раз.
— Почему ты не убежал со мной, когда я тебя об этом просила?
Шотландец с трудом сдержал слезы.
— Хотел бы я так поступить! Пустельга прав. Больше всего мы сожалеем о том, чего не сделали. Мне очень жаль. Если бы я мог вернуть назад прошлую ночь, то с радостью сбежал бы с тобой, обо всем на свете.
Не в силах дольше сдерживаться, он провел губами по щеке Кэт и вдохнул сладкий аромат её кожи. Это всё, что он заберет с собой в могилу. Воспоминания о прикосновении к любимой и её запах.