4-3
- Женщина, - прорычал он, хотя в этом слове не было ни одного звука «р». И привлек меня к себе.
Пальцем приподнял мне подбородок – я попыталась его цапнуть. Увернулся. Загоготал, запрокинув голову к небу – огромный, мощный, только что всех раскидавший на площади.
- Нахалка, - сообщил он мне, склонился. И поцеловал.
Сухие, обветренные губы, чуть шершавые и на удивление не агрессивные. Он касается – и ждет. Чего? Неужели моего решения, чтобы понять: хочу я этого поцелуя или нет?
Я кусаю его за губу – отпусти меня. Не хочу. Не буду. Кругом подбадривающий гогот, сальные крики. И потом же я этом мужикам не объясню, почему я одному дала, а другим нет. Ты же мне жизнь рушишь, зараза! Вот как тут закрыть глаза и просто расслабиться, даже если захотелось вдруг почувствовать себя… женщиной.
Он легонько, не торопясь, ласкает краешек губы, словно и не слыша ничего, происходящего вокруг, словно есть только мы с ним. Из важного.
Я теряюсь.
Сердце на мгновение ёкает. Я чувствую, как пунцовеют щеки. И это не стыд, и страх. А мои руки, лежащие на его груди, перестают его отталкивать
Он довольно хмыкает, бормочет: «Сладкая»! Прижимает к себе, я чувствую его сильное, разгоряченное тело.
Миг – его обещание на все то, что произойдет. Миг – мое понимание. И бунт. Умом я понимаю, что это лучшее, что может мне предложить судьба, в глубине души я знаю, что будет или хорошо, или не плохо. Но, что-то яростное, темное, высокомерное, сильное поднимается во мне. И оно перекрывает все, даже зародившееся желание и вечно присутствующий страх.
И Харальд выпускает меня за мгновение до того, как я вырвалась. Ликующие вопли сменились недоумевающим ревом.
«Почему?» - спрашивают его глаза, пока мы тяжело дышим, словно пренебрегли всеми действительно занимались на этой площади любовью.
А я понимаю, чего я хочу больше всего на свете. Свободы. За это я готова биться до крови, до смерти. Чтобы если я отдаюсь мужчине, я была уверена, что я делаю это, потому что захотела. Я. Сама. А не потому, что побоялась отказать принуждению.
- Ты так полыхаешь глазами. – склонился он ко мне, - словно испепелить хочешь.
Я кивнула.
- Пойдем.
Он взял меня за руку и повел. Удивительно, но те воины, что перекрывали площадь, рассеялись, как по волшебству. И мы поднимались к замку втроем, точно мне все померещилось.
- Ты странная, - сообщил мне ярл, не оборачиваясь.
- Возможно. – пробормотала я, задыхаясь. Дорога внезапно пошла резко вверх, а мои шаги ни в какое сравнение не шли с шагами воина.
- Что? – обернулся он, услышав мой голос. Посмотрел на меня и остановился, давая передохнуть.
- Слабая. Но туда же, отбивается, - насмешливо протянул Сиг.
- А что бы ты делал в ее положении? – резко спросил у него Харальд.
- Дождался, пока все расслабятся, потом перерезал бы глотки и сбежал, - не задумываясь, ответил белоголовый.
Его предводитель насмешливо покачал головой и легонько дернул меня за кругляш на шее.
- С такой штукой сильно не побегаешь.
Тут я навострила уши – отчего-то я считала, что эта гадость – просто показатель моего незавидного положения. А что – по-другому?
К несчастью, мужчины не стали продолжать эту тему, что была мне интересна.
- Сдох бы, - пожал плечами Сиг. – Да и меня бы в плен мне брали бы. Грохнули бы сразу. Если бы смогли.
- Так и ее не брали. Море нам принесло. Ладно, пойдем, - Харальд прижал меня к себе на миг. И повел наверх, уже выбирая темп, чтобы я не валилась с ног.
Дорога заканчивалась подвесным мостом, сейчас откинутым на ров. Цепи протяжно заскрипели, стоило нам ступить на зыбкую конструкцию. Я посмотрела вниз – мне показалось, или у пропасти просто нет дна? Задрала голове наверх – и за громадиной замка не увидела неба.
Какое жуткое место.
- Небольшой, но хорошо укрепленный, - одобрительно проговорил Харальд. И обратился ко мне: - Не бойся, тут телеги проезжают с припасами. Тебя мост должен выдержать. Хотя…